JК
Тропы в тумане :: Абзалова Виктория Николаевна
Страница: 64 из 65…И последняя искра сознания вдруг вспыхнула ярким пламенем:
"Я отдал тебе, твоему трону, твоему городу, – свою жизнь, не зная и дня отдыха, хотя вы всегда презирали меня…
Я простил тебе твою слепоту и неверие, не требуя больше, чем ты хотел дать… и речь не о царстве!
Когда-то я хотел твоей любви, и все же – надеялся хотя бы на признательность…
Как же ты смеешь упрекать меня – убивая не дрогнувшей рукой?!!" В это неуловимо малое мгновение – Мордрет не успел ни сказать, ни подумать – он просто ощутил все это разом… Недоверие, пренебрежение, презрение, всегда окружавшие его, и – ненависть… Да, ненависть, которая всегда стояла между ними…
Он рванулся, еще глубже насаживая себя на копье, – и ударил – уже слабеющей, но еще достаточно твердой рукой… …Тяжелый клинок торжественной спаты, а не его любимого бастарда, – смял шлем и вошел королю точно в висок – и ни одни, даже самые сильные чары, даже те, что Моргиан вплела когда-то в свой подарок – не были способны исцелить такую рану!
Король был мертв прежде, чем упал…
Мордрет рухнул следом, выронив в раз ставший непосильным меч. У него еще хватило сил выдернуть из своего бока копье и отползти.
"А Мерлин все-таки оказался прав…" – это стало его последней четкой мыслью…
Я торопилась, как могла. Я опоздала…
Поле затухающей битвы открылось мне во всей своей ужасающей обнаженной откровенности. Саксов было не много, они скрылись лишь при звуке приближения нашего отряда. Они поняли, что отныне им принадлежит все…
Я шла среди мертвых, не надеясь найти живых.
В нескольких шагах начинались чахлые заросли подлеска. И волны озера не уставали взбираться на берег, там, где река, становилась озерным зеркалом… Артур лежал на песке, почти касаясь воды, судорожно сжимая в руке свой легендарный меч, обагренный кровью… кровью моего сына?!!…
БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ!!!
Во веки…
Мордрет лежал почти рядом, у зарослей, зажимая рану на животе… он еще дышал, но остаточно было взгляда на траву, запятнанную алым, на его лицо – как пергаментные страницы Священных книг, на кровь, пенящуюся на его губах…
НЕ ХОЧУ ВИДЕТЬ – НЕ ХОЧУ ЗНАТЬ -…
Мордрет – СЫН МОЙ!..
"Я отдал тебе, твоему трону, твоему городу, – свою жизнь, не зная и дня отдыха, хотя вы всегда презирали меня…
Я простил тебе твою слепоту и неверие, не требуя больше, чем ты хотел дать… и речь не о царстве!
Когда-то я хотел твоей любви, и все же – надеялся хотя бы на признательность…
Как же ты смеешь упрекать меня – убивая не дрогнувшей рукой?!!" В это неуловимо малое мгновение – Мордрет не успел ни сказать, ни подумать – он просто ощутил все это разом… Недоверие, пренебрежение, презрение, всегда окружавшие его, и – ненависть… Да, ненависть, которая всегда стояла между ними…
Он рванулся, еще глубже насаживая себя на копье, – и ударил – уже слабеющей, но еще достаточно твердой рукой… …Тяжелый клинок торжественной спаты, а не его любимого бастарда, – смял шлем и вошел королю точно в висок – и ни одни, даже самые сильные чары, даже те, что Моргиан вплела когда-то в свой подарок – не были способны исцелить такую рану!
Король был мертв прежде, чем упал…
Мордрет рухнул следом, выронив в раз ставший непосильным меч. У него еще хватило сил выдернуть из своего бока копье и отползти.
"А Мерлин все-таки оказался прав…" – это стало его последней четкой мыслью…
Я торопилась, как могла. Я опоздала…
Поле затухающей битвы открылось мне во всей своей ужасающей обнаженной откровенности. Саксов было не много, они скрылись лишь при звуке приближения нашего отряда. Они поняли, что отныне им принадлежит все…
Я шла среди мертвых, не надеясь найти живых.
В нескольких шагах начинались чахлые заросли подлеска. И волны озера не уставали взбираться на берег, там, где река, становилась озерным зеркалом… Артур лежал на песке, почти касаясь воды, судорожно сжимая в руке свой легендарный меч, обагренный кровью… кровью моего сына?!!…
БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ!!!
Во веки…
Мордрет лежал почти рядом, у зарослей, зажимая рану на животе… он еще дышал, но остаточно было взгляда на траву, запятнанную алым, на его лицо – как пергаментные страницы Священных книг, на кровь, пенящуюся на его губах…
НЕ ХОЧУ ВИДЕТЬ – НЕ ХОЧУ ЗНАТЬ -…
Мордрет – СЫН МОЙ!..