JК
Трудно стать Богом :: Рыбаков Вячеслав Михайлович
Страница: 55 из 131 — Загадка формулируется так: почему каких-то людей, вобщем, совсем даже не плохих, зачастую наоборот, это ваше Мироздание берет под пресс, не давая им жить? Почему?
— Ну и почему? — затаив дыхание, спросил Малянов. Он был уверен, что Глухов ответит. Его мысль шла параллельно мыслям Малянова — только он не боялся.
Глухов некоторое время глухо, страшно дышал, глядя на Малянова исподлобья.
— Не знаю! — выкрикнул он потом. — Не знаю!! — и снова вздохнул шумно, как кит. — А вы, похоже, знаете…
Малянов молчал.
— Критерий, Малянов! — рявкнул Глухов и потянулся к банке. — Критерий!!
Они всосали.
— Самый пример, который на слуху — Иов, конечно, — перехваченно сказал Глухов. — Но вот совсем иная культура. Никаких вам библейских истерик, никакого кичливого, будто выигравший «Волгу» золотарь, хамски упивающегося своим всемогуществом Бога… — Он раскрыл коричневую книжицу, лежащую у него на коленях. — Китай, три века до Рождества Христова. Был там такой поэт, Цюй Юань, в конце концов от всего этого скотства он утопился…
— Какого скотства?
— Какого? Несправедливости мира, вот какого!
— О… Тогда нам всем пришлось бы топиться.
— Ну и почему? — затаив дыхание, спросил Малянов. Он был уверен, что Глухов ответит. Его мысль шла параллельно мыслям Малянова — только он не боялся.
Глухов некоторое время глухо, страшно дышал, глядя на Малянова исподлобья.
— Не знаю! — выкрикнул он потом. — Не знаю!! — и снова вздохнул шумно, как кит. — А вы, похоже, знаете…
Малянов молчал.
— Критерий, Малянов! — рявкнул Глухов и потянулся к банке. — Критерий!!
Они всосали.
— Самый пример, который на слуху — Иов, конечно, — перехваченно сказал Глухов. — Но вот совсем иная культура. Никаких вам библейских истерик, никакого кичливого, будто выигравший «Волгу» золотарь, хамски упивающегося своим всемогуществом Бога… — Он раскрыл коричневую книжицу, лежащую у него на коленях. — Китай, три века до Рождества Христова. Был там такой поэт, Цюй Юань, в конце концов от всего этого скотства он утопился…
— Какого скотства?
— Какого? Несправедливости мира, вот какого!
— О… Тогда нам всем пришлось бы топиться.