JК
Туман вечности и болото бесконечности :: Воронова Влада Юрьевна
Страница: 1 из 5---------------------------------------------
Влада Воронова
Туман вечности и болото бесконечности
(рассказ)
Всё, что здесь есть — это болото. Огромное, непроходимое и нескончаемое поле кочек да трясин.
Серое, коричневое, грязно-зелёное.
Чавканье грязи, хлюпанье грязи, зудение комаров…
Есть я — болотный туман. Огромный, беспросветный, вечный. На всё болото, от края и до края его бесконечности.
А ещё есть плач лягушонка.
Плач лягушонка? Действительно, плачет лягушонок. И, судя по судорожной прерывистости всхлипов, уже довольно давно, даже силы начал от плача терять. С чего бы вдруг? Надо посмотреть. Тем более, что доносятся рыдания с самой необжитой и опасной части болота.
На кочке сидел лягушонок и плакал так безнадёжно и горько, что мне даже не по себе стало.
— Что случилось? — спрашиваю его.
— Ты кто? — подскочил перепуганный лягушонок.
— Туман. Не бойся, ничего плохого я тебе не сделаю. Я ведь не более чем сгусток водяного пара.
— Туман не может говорить! — кричит лягушонок. Похоже, от испуга ему все мозги отключило, если столь настойчиво отрицает очевидное. Ещё один такой каменно-безапелляционный вопль, и я сам начну сомневаться в своей способности к членораздельной речи.
Надо его как-то в чувство и разум привести. От забредших на болото людей я слышал, что в таких случаях хорошо помогает либо оплёуха, либо жменя холодной воды в лицо.
Влада Воронова
Туман вечности и болото бесконечности
(рассказ)
Всё, что здесь есть — это болото. Огромное, непроходимое и нескончаемое поле кочек да трясин.
Серое, коричневое, грязно-зелёное.
Чавканье грязи, хлюпанье грязи, зудение комаров…
Есть я — болотный туман. Огромный, беспросветный, вечный. На всё болото, от края и до края его бесконечности.
А ещё есть плач лягушонка.
Плач лягушонка? Действительно, плачет лягушонок. И, судя по судорожной прерывистости всхлипов, уже довольно давно, даже силы начал от плача терять. С чего бы вдруг? Надо посмотреть. Тем более, что доносятся рыдания с самой необжитой и опасной части болота.
На кочке сидел лягушонок и плакал так безнадёжно и горько, что мне даже не по себе стало.
— Что случилось? — спрашиваю его.
— Ты кто? — подскочил перепуганный лягушонок.
— Туман. Не бойся, ничего плохого я тебе не сделаю. Я ведь не более чем сгусток водяного пара.
— Туман не может говорить! — кричит лягушонок. Похоже, от испуга ему все мозги отключило, если столь настойчиво отрицает очевидное. Ещё один такой каменно-безапелляционный вопль, и я сам начну сомневаться в своей способности к членораздельной речи.
Надо его как-то в чувство и разум привести. От забредших на болото людей я слышал, что в таких случаях хорошо помогает либо оплёуха, либо жменя холодной воды в лицо.