JК
Тупик Гуманизма :: Миронов Арсений
Страница: 143 из 449 – Прекрати плакать, ты радоваться должна, что тебя спасли от этой ведьмы!
– Не трясите ее, она сознание потеряет! – завизжала старуха, вцепляясь сыщику в рукав. – Ребенок такое пережил, а вы ее тащите! Немедленно оставьте в покое, слышите!
Порфирий разжал пальцы, отступил на шаг. Терпение, великолепный квестор, здесь нужно терпение. Дети – отсталые неразвитые существа, их нужно допрашивать по специальной методике. Жаль только, что времени совсем немного остается.
Он снова начал улыбаться, развел полы пончо, присел на корточки перед постелькой.
– Милый ребенок, расскажи, кто на тебя напал? Кто это был?
Девочка, давясь слезами, перевела панический взгляд на старуху. Та немедля кинулась навстречу – обнимать, прижимать и тискать ребенка. Сыщик поморщился.
– Кто на тебя бросился? – терпеливо продолжал сыщик. – Успокойся, не хнычь, тебя никто не тронет. Дядя или тетя? Их было много?
– Она не скажет вам, – сказала бабка, не поворачивая головы от ребенка. – Она говорить не умеет.
– Это еще почему? – квестор недоверчиво сощурился.
– Беспризорные не разговаривают, они как зверята, – вздохнула старуха. – Так, отдельные слова знают: «дай», «мое», ругательства всякие. Пищат, плачут, смеются – а речи у них нету почти. Эта девочка еще смышленая, она знает слово «мама»…
– Мама! – сдавленно пискнула несовершеннолетняя пленница, судорожно цепляясь за старухин платок.
– Она мне сказала, кто за ней гнался, – внезапно молвила бабка.
– Не трясите ее, она сознание потеряет! – завизжала старуха, вцепляясь сыщику в рукав. – Ребенок такое пережил, а вы ее тащите! Немедленно оставьте в покое, слышите!
Порфирий разжал пальцы, отступил на шаг. Терпение, великолепный квестор, здесь нужно терпение. Дети – отсталые неразвитые существа, их нужно допрашивать по специальной методике. Жаль только, что времени совсем немного остается.
Он снова начал улыбаться, развел полы пончо, присел на корточки перед постелькой.
– Милый ребенок, расскажи, кто на тебя напал? Кто это был?
Девочка, давясь слезами, перевела панический взгляд на старуху. Та немедля кинулась навстречу – обнимать, прижимать и тискать ребенка. Сыщик поморщился.
– Кто на тебя бросился? – терпеливо продолжал сыщик. – Успокойся, не хнычь, тебя никто не тронет. Дядя или тетя? Их было много?
– Она не скажет вам, – сказала бабка, не поворачивая головы от ребенка. – Она говорить не умеет.
– Это еще почему? – квестор недоверчиво сощурился.
– Беспризорные не разговаривают, они как зверята, – вздохнула старуха. – Так, отдельные слова знают: «дай», «мое», ругательства всякие. Пищат, плачут, смеются – а речи у них нету почти. Эта девочка еще смышленая, она знает слово «мама»…
– Мама! – сдавленно пискнула несовершеннолетняя пленница, судорожно цепляясь за старухин платок.
– Она мне сказала, кто за ней гнался, – внезапно молвила бабка.