JК
Тварь внутри тебя (Некроскоп - V) :: Ламли Брайан
Страница: 57 из 611Принять смерть один раз более чем достаточно - об этом красноречиво свидетельствовала судьба многочисленных фракийских рабов из подземелий замка Ференци.
А что касается Бога (если что-то такое существует, в чем Гарри никогда не был уверен), то почему бы не счесть, что Он и наделил некроскопа талантом, и надо лишь использовать этот талант в соответствии с его волей? Насколько это возможно.
***
Гарри немало доводилось проводить времени в спорах, и не в последнюю очередь - с самим собой. Если какая-то вещь занимала его воображение - а это могло быть все что угодно, - он играл сам с собой в словесные игры, пока ум за разум не заходил. Но не только с самим собой - когда он спорил с мертвецами, он тоже не мог угомониться, даже чувствуя, что не прав.
Похоже, он готов спорить ради спора, просто из духа противоречия. Он спорил о Боге; о добре и зле; о науке, псевдонауке и магии - их сходстве, разногласиях и двусмысленности. Пространство и время, единство пространства-времени влекли его к себе, а более всего - математика, ее непреложные законы и чистая логика. Сама незыблемость математических формул была радостью и опорой для теряющего себя некроскопа - его мозга и тела, испытывающих гнет чужой воли.
Спустя день или два после возвращения из Греции он воспользовался пространством Мебиуса, чтобы очутиться в Лейпциге, и пообщаться с ученым. Мебиус был при жизни и оставался после смерти гениальным математиком и астрономом, чей гений не раз спасал жизнь некроскопу - с помощью того же пространства Мебиуса.
А что касается Бога (если что-то такое существует, в чем Гарри никогда не был уверен), то почему бы не счесть, что Он и наделил некроскопа талантом, и надо лишь использовать этот талант в соответствии с его волей? Насколько это возможно.
***
Гарри немало доводилось проводить времени в спорах, и не в последнюю очередь - с самим собой. Если какая-то вещь занимала его воображение - а это могло быть все что угодно, - он играл сам с собой в словесные игры, пока ум за разум не заходил. Но не только с самим собой - когда он спорил с мертвецами, он тоже не мог угомониться, даже чувствуя, что не прав.
Похоже, он готов спорить ради спора, просто из духа противоречия. Он спорил о Боге; о добре и зле; о науке, псевдонауке и магии - их сходстве, разногласиях и двусмысленности. Пространство и время, единство пространства-времени влекли его к себе, а более всего - математика, ее непреложные законы и чистая логика. Сама незыблемость математических формул была радостью и опорой для теряющего себя некроскопа - его мозга и тела, испытывающих гнет чужой воли.
Спустя день или два после возвращения из Греции он воспользовался пространством Мебиуса, чтобы очутиться в Лейпциге, и пообщаться с ученым. Мебиус был при жизни и оставался после смерти гениальным математиком и астрономом, чей гений не раз спасал жизнь некроскопу - с помощью того же пространства Мебиуса.