JК
Ты, уставший ненавидеть :: Валентинов Андрей
Страница: 32 из 85И вот, сорвался – и где, в храме! Хотелось немедленно вернуться, извиниться – извиниться по-настоящему. Нет, он не был согласен с отцом Леонидом. Юрий считал, что имеет полное право на ненависть к врагу, но ведь он говорил со священником! У церкви своя правда, и поэтому священнослужителей не посылают в бой…
Он уже твердо решил вернуться, но, опомнившись, поднял взгляд – и замер. Двое, о которых он успел забыть, были прямо перед ним, у выхода из переулка. Очевидно, им надоело ждать где-то за углом, и теперь оба стояли здесь, прямо на брусчатке мостовой. Тот, что помоложе и пониже ростом, беззаботно покуривал папироску, и на лице его плавала блаженная ухмылка давно не курившего человека. Второй – постарше и повыше – тоже держал папиросу в пальцах, но не курил, а раздраженно вертел ее, словно его что-то в этой папиросе не устраивало.
Юрий сделал несколько шагов вперед, остановился, а затем заставил себя вновь двинуться дальше. Да, они не собирались таиться. Очевидно, сейчас эти двое уступят дорогу, затем вновь потащатся следом…
Они действительно расступились, но внезапно, когда Юрий оказался как раз между «топтунами», один из них, тот что постарше, хмыкнул, сунул не понравившуюся ему папиросу в карман, и повернулся к Юрию:
– Слышь, Орловский, ты ведь «Нашу марку» куришь? Кинь папироску!
На миг стало холодно. Ни о чем не думая, Юрий сунул руку в карман пиджака, выхватил пачку и не глядя отдал ее типу в дорогом костюме. Тот извлек одну папиросу, аккуратно закрыл коробку и отдал ее Орловскому:
– Благодарствую.
Он уже твердо решил вернуться, но, опомнившись, поднял взгляд – и замер. Двое, о которых он успел забыть, были прямо перед ним, у выхода из переулка. Очевидно, им надоело ждать где-то за углом, и теперь оба стояли здесь, прямо на брусчатке мостовой. Тот, что помоложе и пониже ростом, беззаботно покуривал папироску, и на лице его плавала блаженная ухмылка давно не курившего человека. Второй – постарше и повыше – тоже держал папиросу в пальцах, но не курил, а раздраженно вертел ее, словно его что-то в этой папиросе не устраивало.
Юрий сделал несколько шагов вперед, остановился, а затем заставил себя вновь двинуться дальше. Да, они не собирались таиться. Очевидно, сейчас эти двое уступят дорогу, затем вновь потащатся следом…
Они действительно расступились, но внезапно, когда Юрий оказался как раз между «топтунами», один из них, тот что постарше, хмыкнул, сунул не понравившуюся ему папиросу в карман, и повернулся к Юрию:
– Слышь, Орловский, ты ведь «Нашу марку» куришь? Кинь папироску!
На миг стало холодно. Ни о чем не думая, Юрий сунул руку в карман пиджака, выхватил пачку и не глядя отдал ее типу в дорогом костюме. Тот извлек одну папиросу, аккуратно закрыл коробку и отдал ее Орловскому:
– Благодарствую.