У смерти твои глаза   ::   Самохин Дмитрий

Так что все в сохранности.

— Сколько человек имеют право здесь парковаться? — спросил я.

— Двадцать четыре, не считая меня и Романова.

— Утром, когда прибыл Романов, кто-то еще был в эллинге?

— Не в курсе. Плавников бы сказал точно. Восемь катеров стоит, но, когда их причалили, до прибытия Романова или до перекрытия шлюзовых ворот после исчезновения, этого я не знаю.

Мы остановились возле роскошного восьмиметрового катера ослепительно-золотой раскраски с округлыми бортами и двухэтажной надстройкой. Возле катера бдили четыре черных костюма с бейджиками охраны на лацканах.

— Мы вдвоем, — остановил я господина Чистоплюя, переступая на трап.

Иероним Балаганов помрачнел, но остался на причале.

Гонза последовал за мной.

Когда мы скрылись в капитанской рубке, я набросился на Кубинца с вопросами:

— Ну, что ты узнал?

— Убили Плавникова, Даг. Грубо и пошло, — сказал Кубинец. — Я все зарисовал. Даже одноразовый «кодак» на двенадцать кадров купил. Весь отщелкал. Так что сам посмотришь. Но тут все однозначно. На шее след от укола. Глубокий след, будто ампулой выстрелили.

— Ты поделился с Чистоплюем своими мыслями? — опасливо спросил я.

— С кем? — не понял Кубинец.

— С кем, с кем. С Балагановым.

— Оттого-то он такой и мрачный. Ему еще с полицией проблему решать.

— Замнет?

— Выхода нет, — обнадежил Гонза.