У смерти твои глаза   ::   Самохин Дмитрий

Ни в библиотеке, ни в отцовском кабинете Ангелины не было. Дверь в туалет меня насторожила. Она была приоткрыта, а в дверном косяке в районе замка зиял вырванный кусок. Я почувствовал, как внутри все обмерло, и осторожно заглянул. В туалете на унитазе сидела мать Ангелины, напоминавшая наседку на яйцах, в махровом халате и без единой кровинки на лице. Голова ее покоилась на умывальнике. Бессильно обвисшая, она лежала на фарфоре и взирала выпученными в ужасе глазами. Халат был распахнут, отчего открывался вид на маленькие груди. Прямо между двух холмиков бурели три рваные раны с кровавыми потеками.

Я развернулся и отошел. Сердце прыгало в груди. Я предчувствовал худшее. Предчувствовал и предвкушал, как самоубийца, уже избравший время своей гибели. На восковых ногах я двинулся к Ангелининой комнате. Последние полметра зачем-то преодолел на цыпочках. Распахнул дверь. И… Комната была пуста. Какое неимоверное наслаждение.

Конечно же, устав ждать, Ангелина одна поехала в Мариинку. Тем и спаслась. Когда же кончается спектакль?

«В десять-одиннадцать?» — предположил я и посмотрел на настенные часы. Двадцать один час десять минут. Еще есть время. Встретить ее, подготовить. Нужно и полицию вызвать.

Я направился прочь из квартиры, но по пути все же заглянул в спальню Ангелининой матери. И умер. Душа оборвалась, рассыпаясь на множество фрагментов, и собралась в иной последовательности. Последовательности, именуемой «Живой мертвец».

Ангелина находилась там.