JК
Убить фюрера :: Курылев Олег
Страница: 37 из 652Магнетизм этого движения настолько сковал взгляды зевак, что проигрыш остальных участников не вызывал у них уже никакой реакции. Так, рискованная ставка в двести талеров на стрейт, сделанная неким молодым человеком, которая в другой обстановке никак не могла бы остаться без внимания, оказалась совершенно не замеченной…»
«Так это же обо мне! – оторопел от неожиданности Каратаев. – Ну точно, обо мне. Он только преувеличил размер ставки». Текст заметки Савва знал почти наизусть и точно помнил, что в исходном, так сказать, историческом его варианте никаких упоминаний о двухстах проигранных талерах не было. «Что ж, начинаю оставлять следы, – подумал он, еще не зная, как отнестись к данному факту. – Без году неделя, а уже попал в газету. Надеюсь, на ипподроме такого не случилось».
В это самое время в дверь его комнаты постучали.
– Не заперто!
– К вам пришли, господин Флейтер. – Младшая дочь хозяйки квартиры, миловидная, но несколько пухлая Хельга, просунула свое розовощекое лицо в приоткрытую Щель.
– Ко мне?
Каратаев мгновенно забыл о газете и своем следе в истории. Кто здесь мог к нему прийти? Он лихорадочно стал припоминать всех своих берлинских знакомых, но кроме пары соседей, с которыми при встрече здоровался, да продавщицы из соседнего магазина не смог припомнить больше ни единой души. За шесть проведенных в Берлине дней он, конечно, со многими вступал в короткие уличные разговоры типа «простите… не подскажете…», но сознательно ни с кем старался не знакомиться.
«Так это же обо мне! – оторопел от неожиданности Каратаев. – Ну точно, обо мне. Он только преувеличил размер ставки». Текст заметки Савва знал почти наизусть и точно помнил, что в исходном, так сказать, историческом его варианте никаких упоминаний о двухстах проигранных талерах не было. «Что ж, начинаю оставлять следы, – подумал он, еще не зная, как отнестись к данному факту. – Без году неделя, а уже попал в газету. Надеюсь, на ипподроме такого не случилось».
В это самое время в дверь его комнаты постучали.
– Не заперто!
– К вам пришли, господин Флейтер. – Младшая дочь хозяйки квартиры, миловидная, но несколько пухлая Хельга, просунула свое розовощекое лицо в приоткрытую Щель.
– Ко мне?
Каратаев мгновенно забыл о газете и своем следе в истории. Кто здесь мог к нему прийти? Он лихорадочно стал припоминать всех своих берлинских знакомых, но кроме пары соседей, с которыми при встрече здоровался, да продавщицы из соседнего магазина не смог припомнить больше ни единой души. За шесть проведенных в Берлине дней он, конечно, со многими вступал в короткие уличные разговоры типа «простите… не подскажете…», но сознательно ни с кем старался не знакомиться.