Убить фюрера   ::   Курылев Олег

Когда несколько лет назад канцлер Гольштейн получил отставку, то, вероятно не без основания, посчитал, что не обошлось без стараний Эйленбурга, и обвинил последнего в гомосексуализме. Вышел громкий скандал. Обрисовалась целая «банда высокопоставленных развратников», и вот уже пять лет тянется это дело. Эйленбург так и умрет в двадцать первом году, состоя под судом. Однако его статуя здесь, а Гольштейна заказать не удосужились. – Каратаев вдруг рассмеялся. – Я тебе скажу, что, когда в девятом году отставной канцлер умер, Вильгельм, узнав об этом, бросился к первому попавшемуся человеку – ему подвернулся какой-то дипломат – со словами: «Дай-ка я тебя обниму! Подумать только, старина Гольштейн отдал концы!»

Нижегородский тоже весело захохотал, привлекая внимание прохаживавшегося вдоль специально охраняемой аллеи полицейского.

– Придет время, Саввушка, и наши с тобой статуи в образе каких-нибудь дурацких рыцарей будут стоять здесь!

– Ну, это ты загнул, – запротестовал Каратаев. – Тут нет даже Бисмарка. Вернее, есть, но не тот, а какой-то из его предков. Последний кайзер вообще не очень-то жалует канцлеров.

– А где он сейчас?

– Вильгельм? Через несколько дней, кажется двадцать седьмого числа, должен быть в Киле на спуске на воду нового линкора, который назовут «Принц-регент Луитпольд». Явный реверанс в сторону баварских Виттельсбахов. Ты знаком с историей их королевского дома?

– Ты, Саввушка, непременно расскажешь мне всю эту их историю, но позже, – решил увильнуть от очередного исторического экскурса Нижегородский.