JК
Убить марсианина :: Андерсон Пол Уильям
Страница: 17 из 23Маленькая песчаная змейка скользнула по его йоге и обвилась вокругзапястья. Ее силенок хватило ровно настолько, чтобы отвести ружье от цели. Пуля просвистела у самого уха Криги, и он скрылся в расщелине.
Шестов чувство марсианина уловило предсмертную агонию змейки. Он почти видел, как человек брезгливо отрывает ее от своей руки, швыряет оземь и безжалостно топчет коваными сапогами. Немного позже послышался глухой гул, эхом отозвавшийся в холмах. Это человек принес взрывчатку и взорвал его башню.
Воин Крига остался без лука и топора. Теперь он совершенно беззащитен. Нет даже пристанища, куда можно отступить, чтобы дать последний бой. А человек даже без своих тварей будет преследовать его, пусть медленнее, но так же неотступно, как раньше.
Крига повалился на груду камней. Сухие рыдания сотрясли все его худое тело, и закатный ветер плакал вместе с ним.
Наконец он поднял голову и взглянул в безграничную красно-желтую даль, где садилось солнце. Где-то неподалеку мягко пропищал тушканчик, рождая тихое эхо в низких источенных ветром скалах, и кустарник зашелестел, перешептываясь с невидимыми соседями на древнем бессловесном языке. Вся планета — пустыня с ее песками, легкий ветерок, струившийся под высокими холодными звездами, свежий широкий простор, исполненный тишины, одиночества и такой чуждой человеку судьбы, вели с Кригой тихий разговор.
Нельзя сказать, что Крига ненавидел своего преследователя, но вся неумолимость Марса была в нем.
Шестов чувство марсианина уловило предсмертную агонию змейки. Он почти видел, как человек брезгливо отрывает ее от своей руки, швыряет оземь и безжалостно топчет коваными сапогами. Немного позже послышался глухой гул, эхом отозвавшийся в холмах. Это человек принес взрывчатку и взорвал его башню.
Воин Крига остался без лука и топора. Теперь он совершенно беззащитен. Нет даже пристанища, куда можно отступить, чтобы дать последний бой. А человек даже без своих тварей будет преследовать его, пусть медленнее, но так же неотступно, как раньше.
Крига повалился на груду камней. Сухие рыдания сотрясли все его худое тело, и закатный ветер плакал вместе с ним.
Наконец он поднял голову и взглянул в безграничную красно-желтую даль, где садилось солнце. Где-то неподалеку мягко пропищал тушканчик, рождая тихое эхо в низких источенных ветром скалах, и кустарник зашелестел, перешептываясь с невидимыми соседями на древнем бессловесном языке. Вся планета — пустыня с ее песками, легкий ветерок, струившийся под высокими холодными звездами, свежий широкий простор, исполненный тишины, одиночества и такой чуждой человеку судьбы, вели с Кригой тихий разговор.
Нельзя сказать, что Крига ненавидел своего преследователя, но вся неумолимость Марса была в нем.