JК
Ученик еретика (Хроники брата Кадфаэля - 16) :: Питерс Эллис
Страница: 265 из 285Вода в Северне шипела и пузырилась, когда Джевана понесло мимо промывочных рам, мимо безмолвной и оцепеневшей от потрясения Фортунаты, которую заботливо поддерживал Кадфаэль; поток стремительно подхватил его, чтобы вышвырнуть где-нибудь на мелководье, поближе к городу.
Фортуната видела, как поток унес Джевана и тело его вскоре скрылось из виду. Он не плыл самостоятельно: обе руки его крепко сжимали драгоценную ношу, из-за которой он убил и сам теперь погибал.
Все было кончено. Ничем нельзя было теперь помочь ни самому Джевану Литвуду, ни его мастерской, которая уже почти догорела. Пожар распространиться не мог, потому что вокруг было только поле. Что теперь предстояло сделать Кадфаэлю и Хью, так это вернуть две безмолвные, потрясенные души в мир, привычный для них: девушку - в родную семью, хотя для нее это и будет означать горе, а Илэйва - в карцер, под замок, где он будет ожидать решения суда. Все, что могла теперь сказать Фортуната, так это:
- Нет, он не мог убить меня... - И спустя некоторое время девушка вновь и вновь повторяла эту же фразу, иногда после продолжительного молчания заменяя ее еле слышным вопросом: - Или мог?..
Илэйв же повторял только одно:
- Я этого не хотел! Не хотел! Мог ли я знать! Я этого не хотел... - И наконец, разозлившись на себя, он заявил: - Ведь мы до сих пор наверняка не знаем, виновен ли он!
И тогда Фортуната, будто очнувшись, заявила:
- Да, виновен. Он мне признался.
Однако сейчас она была не в состоянии пересказать всю беседу подробно, да и Хью не стал бы заставлять девушку говорить, ибо та была на грани обморока и шерифу хотелось поскорее доставить ее домой.
Фортуната видела, как поток унес Джевана и тело его вскоре скрылось из виду. Он не плыл самостоятельно: обе руки его крепко сжимали драгоценную ношу, из-за которой он убил и сам теперь погибал.
Все было кончено. Ничем нельзя было теперь помочь ни самому Джевану Литвуду, ни его мастерской, которая уже почти догорела. Пожар распространиться не мог, потому что вокруг было только поле. Что теперь предстояло сделать Кадфаэлю и Хью, так это вернуть две безмолвные, потрясенные души в мир, привычный для них: девушку - в родную семью, хотя для нее это и будет означать горе, а Илэйва - в карцер, под замок, где он будет ожидать решения суда. Все, что могла теперь сказать Фортуната, так это:
- Нет, он не мог убить меня... - И спустя некоторое время девушка вновь и вновь повторяла эту же фразу, иногда после продолжительного молчания заменяя ее еле слышным вопросом: - Или мог?..
Илэйв же повторял только одно:
- Я этого не хотел! Не хотел! Мог ли я знать! Я этого не хотел... - И наконец, разозлившись на себя, он заявил: - Ведь мы до сих пор наверняка не знаем, виновен ли он!
И тогда Фортуната, будто очнувшись, заявила:
- Да, виновен. Он мне признался.
Однако сейчас она была не в состоянии пересказать всю беседу подробно, да и Хью не стал бы заставлять девушку говорить, ибо та была на грани обморока и шерифу хотелось поскорее доставить ее домой.