Непремеримость   ::   Семенов Юлиан Семенович

Только добавьте: "Я обвиняю "хромого" на основании материалов, полученных мною от саратовских тюремщиков. Других улик у меня нет". Валяйте.

- Владимир Львович, - вступился Савинков, - я не вижу никаких оснований обвинять Сашу в провокаторстве на основании ваших сведений... Они совершенно недоказательны. Это тень на ясный день. К тому же ни один из наших не был провален, а смысл и цель провокации состоит в том, чтобы сажать и убивать революционеров...

Бурцев прикрыл рот ладошкой, кашлянул:

- Что ж, отложим это дело. Но смотрите, Павел Иванович, как бы партия не пригрела у себя на груди второго Азефа. Данные, которыми я располагаю, пришли от революционеров, от чистейших людей.

- От кого? - спросил Савинков резко. - Псевдоним?

Бурцев поднялся, молча кивнул и, повернувшись, словно солдат на плацу, пошел на бульвар, - пальтишко старенькое, локти протертые, косолапит, и каблуки стоптаны, словно клошар какой, право.

Петров нервно, но с огромным облегчением рассмеялся:

- Страшно...

- Сейчас-то чего бояться? Сейчас нечего... Знаете, кстати, отчего я был так груб при вас с Зоей, в которую вы были влюблены?

- Кто старое помянет, тому глаз вон, Бо... Павел Иванович!

- Нет, я все же вам скажу... Она ко мне домой пришла... Ночью... После того, как вы ее домой проводили, на третий этаж доковыляли, чтоб кто, спаси бог, не обидел любимую... А она - ко мне в кровать. А я предателей не терплю, Саша, в любви ли, в терроре - все одно... Поэтому я и был с ней так резок при вас.