Неприятности на свою голову   ::   Сан-Антонио

— Не надо проявлять излишнее рвение, малыш, — говорю я резким тоном, доставая из карману сигарету.

Он смотрит на меня и собирается рявкнуть, но мои глаза советуют ему закрыть пасть, и он молчит.

Я подхожу к окну, перед которым он тюкает на машинке, и, покуривая сигаретку, смотрю на серый пейзаж, расстилающийся передо мной. И вдруг впервые со дня приезда в этот город понимаю: несмотря ни на что, я за границей. На меня накатывает ностальгия… Мое воображение заменяет Мезу Сеной, а на место доков ставит башни Нотр-Дама.

Клево…

Набережные с их зеленью, букинистами, влюбленными… Дорогие старые набережные Парижа… И сладкий воздух…

Я вздыхаю и поворачиваюсь к “ножу для резки бумаг”, вернувшемуся к своей работе. Мои глаза останавливаются на его указательных пальцах, исполняющих танец умирающего лебедя на черных клавишах.

Я мечтаю. И вдруг.., да, вдруг я вздрагиваю.

Меня поразила одна деталь клавиатуры машинки. Важная деталь. Я привык к печатным машинкам. Все полицейские, хотя и не умеют печатать, выдают на них свои рапорты. Но я никогда не задумывался, что находится на клавише с двойкой и семеркой. Чтобы получить цифры, надо нажать на клавишу перевода в верхний регистр, но неопытный или торопящийся “печатник”, желающий напечатать “27”, но не нажавший на эту клавишу, получит “ — ”.

Я вытаскиваю из лопатника записку, найденную этой ночью у мадам Ван Борен. Я о ней совсем забыл! Не о Ван Борен, а лаконичной записке.

"Жорж, я в — ”.