JК
Угадывание мысли :: Азимов Айзек
Страница: 3 из 16С ним был любопытный случай…
– Вот, смотрите, – сказал я, – вот рецензия в «Нью-йоркском книжном обозрении» – пять колонок горькой желчи, яда и слюны бешеной собаки. Мне не до ваших историй, Джордж.
А я думаю, что вы будете слушать (так сказал Джордж), и это будет правильно. Это вас отвлечет от последствий вашей непоследовательности. Мой друг Вандевантер Робинсон был молодым человеком, которого каждый назвал бы многообещающим. Он был красивой, образованной, культурной и творческой личностью. Он учился в лучшем колледже и был счастливо влюблен в очень милое юное создание по имени Минерва Шлумп.
Минерва была одной из моих крестниц и очень меня любила, что вполне объяснимо. Конечно, человек моего морального уровня не любит позволять юным дамам выдающихся пропорций обнимать себя или вешаться на шею, но Минерве, с ее детской невинностью и, самое главное, такой упругой на ощупь, я это разрешал.
Разумеется, я никогда не позволял ей этого в присутствии Вандевантера, ревнивого до глупости.
Однажды он объяснил этот свой недостаток в таких выражениях, которые тронули мое сердце.
– Джордж, – сказал он, – с самого детства я мечтал полюбить женщину в высшей степени добродетельную, женщину нетронутой чистоты, женщину – да позволено мне будет употребить это слово – с фарфоровым сиянием невинности. И в Минерве Шлумп – осмелюсь прошептать это божественное имя – я как раз и нашел такую женщину. Это тот единственный случай, когда я знаю, что меня не предадут. Если бы здесь мое доверие было обмануто, я не знал бы, как мне дальше жить.
– Вот, смотрите, – сказал я, – вот рецензия в «Нью-йоркском книжном обозрении» – пять колонок горькой желчи, яда и слюны бешеной собаки. Мне не до ваших историй, Джордж.
А я думаю, что вы будете слушать (так сказал Джордж), и это будет правильно. Это вас отвлечет от последствий вашей непоследовательности. Мой друг Вандевантер Робинсон был молодым человеком, которого каждый назвал бы многообещающим. Он был красивой, образованной, культурной и творческой личностью. Он учился в лучшем колледже и был счастливо влюблен в очень милое юное создание по имени Минерва Шлумп.
Минерва была одной из моих крестниц и очень меня любила, что вполне объяснимо. Конечно, человек моего морального уровня не любит позволять юным дамам выдающихся пропорций обнимать себя или вешаться на шею, но Минерве, с ее детской невинностью и, самое главное, такой упругой на ощупь, я это разрешал.
Разумеется, я никогда не позволял ей этого в присутствии Вандевантера, ревнивого до глупости.
Однажды он объяснил этот свой недостаток в таких выражениях, которые тронули мое сердце.
– Джордж, – сказал он, – с самого детства я мечтал полюбить женщину в высшей степени добродетельную, женщину нетронутой чистоты, женщину – да позволено мне будет употребить это слово – с фарфоровым сиянием невинности. И в Минерве Шлумп – осмелюсь прошептать это божественное имя – я как раз и нашел такую женщину. Это тот единственный случай, когда я знаю, что меня не предадут. Если бы здесь мое доверие было обмануто, я не знал бы, как мне дальше жить.