Украшения строптивых   ::   Миронов Арсений

Он дарит ее только тому, кто поверил… Берегись, игрок: не вышло бы так, что в тот самый момент, когда ты вдруг почувствуешь реальность возвращенной истории, какой-нибудь идиот под Кандалакшей ударит в серебряный колокол, и…

…твои родные недосчитаются тебя в конце двадцатого века!



Press F1 То Start New Game

Душа моя! Горчицы, рому, что-нибудь в уксусе – да книг подавай!



А.С. Пушкин. (Из письма Л.С. Пушкину)



Я метнул гранату через голову Добрыни Никитича. Старенькая РГД брякнула о дощатую стену горницы и покатилась под лавку – не сработал ржавый взрыватель. Мой напарник Добрыня, как страшная серебристая пантера, красиво прыгнул с порога на середину комнаты – сразу отовсюду затрещало, ударило искрами: коренастые головорезы в расшитых рубахах повскакали с лавок, выдергивая стволы из-под залатанных крестьянских гунь. Никитич ловко, словно персонаж компьютерной игры «Квака III», срезал обоих «селян» короткой очередью из «Кедра» – не зря обучался три года в тренировочном лагере ФСБ на Непрядве-реке. И все же Никитич рано расслабился: толстяк, которого я тоже поначалу принял за настоящего монаха-бенедиктинца, вдруг задрал рясу – и из-под подола ощерилось жальце укороченной полуавтоматической винтовки! Я понял: не успею даже вскрикнуть. К счастью, Алеша Попович и его ростовские хоробры держали «инока» на прицеле – по груди толстяка скользнуло роковое пятнышко инфракрасного излучателя, раздался сухой неприятный звук… Били через окно, разрывными. Я отвернулся. Еще одна база натовского Бюро Экспериментальных Вмешательств в Историю разгромлена. Трое агентов агонизировали на кленовых половицах.