Украшения строптивых   ::   Миронов Арсений

– Я сам-первой залез на кичку! Мне кольчуга полагается! – завизжал пузатый, тяжеловато карабкаясь по дощатому насаду на перекошенный нос корабля.

Данька вежливо улыбался. Через минуту уже с десяток бандитов забрались наверх. «Эгей, кидай добычу! Мечи товары за борт!» – орали снизу остальные. Добыча! Неразбериха! По палубе застучали мокрые пятки, повсюду заблестели потные черепа и облезлые темные спины: воры прыгали и толкались, заглядывая под навесы, перетряхивая корзины с едой… Ну вот, началось безобразие: покатились по палубе рассыпанные караваи, растеклось молоко из треснувшего горшка…

Вскоре и главный злодей появился. Скрестив руки на груди, Данька стоял возле мачты – безоружный, в одной рубахе – и молча наблюдал, как по веревочной лесенке, заботливо спущенной подчиненными ярыгами, на борт коча неторопливо поднялся долговязый речной пират в знойной рубахе. Солнце мигнуло на кривом сорочинском клинке; рубаха надулась малиновым пузырем – Стыря прыгнул с борта на палубу, и дощатый помост простонал под босыми подошвами знаменитого бандита…

– Батька Хлестаный! Не вели казнить, дай слово молвить! – К надменному Стыре подлетел юркий рыжеусый ярыжка, с лета бухнулся на колени: – Товара нетути! Ладья пустопорожняя!

– Порожняя? – Стыря недоверчиво хмыкнул. – А не врешь, ржавый?

– Ржавый не врет, – спокойно сказал Данька. – У меня нет товара.

– Странное дело, – нехорошо ухмыльнулся Стыря. Спрятал кривой кинжал за пояс и подступил ближе, потирая жесткие ладони, покрасневшие от карабканья по пеньковой лестнице.