JК
Украшения строптивых :: Миронов Арсений
Страница: 584 из 676И вдруг – что это? Кривое искрящее лезвие сорочинского кинжала! Валяется на палубе…
Данька вздрогнул. Вспомнил! Разбойники, битва, Стыря! Вскочил, дико озираясь: вот мой корабль, налетевший на мель! Дико вывернуто кормило… Покосившаяся крестовина мачты истошно прочернела на небесном фоне: палуба в трупах! стрелы в бортах! Где моя кольчуга?!
И сладковатый запах сон-травы позванивает в неподвижном воздухе.
– Где Рута?!
– Эхма! Я ж говорю: уперли девку. По-хи-щения произошла!
– Кто?! Когда?! – Данила заметался по палубе, прыгая через неподвижные тела разбойников. Рыжие волосы, кольчужная спинка – нет, нигде не видно! Подскочил к Посуху, невежливо схватил за чистенькую рубашечку: – Говори! Говори, деда Посух!
Старичок на удивление толково объяснил обстановку. Ударная доза Данькиной сон-травы подействовала с убийственной эффективностью: за несколько секунд палубу заволокло сладким туманом. Данила забылся первым, однако и четверо его противников вскоре повалились на доски – обмякли, захрапели. Рута, неутомимо избивавшая Стырю, тоже вдруг зашаталась, слепо побрела вдоль борта – звонко чихая и мотая рыжими косицами. Какие-то ярыги, сидевшие на челнах внизу, услышав шум драки, стали закидывать кошки и карабкаться на борт, но были жестоко подавлены совместными усилиями Потапа и дядьки Сильвестра. Как выяснилось, сон-трава ничуть не действовала на косолапых громил: когда начался мордобой, медведи не смогли усидеть в засаде без дела.
Данька вздрогнул. Вспомнил! Разбойники, битва, Стыря! Вскочил, дико озираясь: вот мой корабль, налетевший на мель! Дико вывернуто кормило… Покосившаяся крестовина мачты истошно прочернела на небесном фоне: палуба в трупах! стрелы в бортах! Где моя кольчуга?!
И сладковатый запах сон-травы позванивает в неподвижном воздухе.
– Где Рута?!
– Эхма! Я ж говорю: уперли девку. По-хи-щения произошла!
– Кто?! Когда?! – Данила заметался по палубе, прыгая через неподвижные тела разбойников. Рыжие волосы, кольчужная спинка – нет, нигде не видно! Подскочил к Посуху, невежливо схватил за чистенькую рубашечку: – Говори! Говори, деда Посух!
Старичок на удивление толково объяснил обстановку. Ударная доза Данькиной сон-травы подействовала с убийственной эффективностью: за несколько секунд палубу заволокло сладким туманом. Данила забылся первым, однако и четверо его противников вскоре повалились на доски – обмякли, захрапели. Рута, неутомимо избивавшая Стырю, тоже вдруг зашаталась, слепо побрела вдоль борта – звонко чихая и мотая рыжими косицами. Какие-то ярыги, сидевшие на челнах внизу, услышав шум драки, стали закидывать кошки и карабкаться на борт, но были жестоко подавлены совместными усилиями Потапа и дядьки Сильвестра. Как выяснилось, сон-трава ничуть не действовала на косолапых громил: когда начался мордобой, медведи не смогли усидеть в засаде без дела.