JК
Умирающая Земля :: Вэнс Джек
Страница: 65 из 183 — И человек, наблюдая, увидел, как солнечные лучи превратили её кожу в медь, заметил её распущенные чёрные волосы, большие задумчивые глаза.
— Нет! — резко сказал он. Т'саис удивлённо посмотрела на него. Ведь жизнь принадлежит только живущему, и он может сам распоряжаться ею.
— Неужели ты ничего не нашла на Земле, — спросил он, — что тебе жаль было бы оставить?
Т'саис сморщила лоб.
— Не могу ничего припомнить — кроме этого мирного дома.
Человек рассмеялся.
— Пусть он будет твоим, пока ты этого хочешь, а я постараюсь показать тебе, что в мире есть и хорошее, хотя по правде говоря, — голос его изменился, — сам я в этом не уверен.
— Скажи мне, как тебя зовут? И почему ты носишь этот капюшон?
— Как меня зовут? Этарр, — слегка охрипшим голосом ответил он. — Достаточно этого имени. А маску я ношу из-за самой злобной женщины Асколайса — да что Асколайса — Олмери, Каучика — всего мира. Она сделала моё лицо таким, что я сам не переношу его вида.
Он успокоился и сухо усмехнулся.
— Сердиться нет смысла.
— Она жива, эта женщина?
— Да, жива и, несомненно, все ещё приносит зло каждому встречному. — Он сидел, глядя в огонь. — Когда-то я об этом ничего не знал. Она была молода, прекрасна, украшена тысячью ароматов и шаловливой игривостью. Я жил на берегу океана — в белой вилле среди тополей.
— Нет! — резко сказал он. Т'саис удивлённо посмотрела на него. Ведь жизнь принадлежит только живущему, и он может сам распоряжаться ею.
— Неужели ты ничего не нашла на Земле, — спросил он, — что тебе жаль было бы оставить?
Т'саис сморщила лоб.
— Не могу ничего припомнить — кроме этого мирного дома.
Человек рассмеялся.
— Пусть он будет твоим, пока ты этого хочешь, а я постараюсь показать тебе, что в мире есть и хорошее, хотя по правде говоря, — голос его изменился, — сам я в этом не уверен.
— Скажи мне, как тебя зовут? И почему ты носишь этот капюшон?
— Как меня зовут? Этарр, — слегка охрипшим голосом ответил он. — Достаточно этого имени. А маску я ношу из-за самой злобной женщины Асколайса — да что Асколайса — Олмери, Каучика — всего мира. Она сделала моё лицо таким, что я сам не переношу его вида.
Он успокоился и сухо усмехнулся.
— Сердиться нет смысла.
— Она жива, эта женщина?
— Да, жива и, несомненно, все ещё приносит зло каждому встречному. — Он сидел, глядя в огонь. — Когда-то я об этом ничего не знал. Она была молода, прекрасна, украшена тысячью ароматов и шаловливой игривостью. Я жил на берегу океана — в белой вилле среди тополей.