— Я занимаюсь перевозками, — отозвался мужчина туманно.
— О, у вас свое дело? — просияла мама от собственной догадки и пригубила вина, стрельнув в Луку одним из своих очаровательных актерских взглядов.
Ее поведение становилось просто неприличным.
— Скорее я наемный работник.
От нехорошо блеснувших темных глаз у меня екнуло сердце. Мама недовольно поджала губы, высчитывая про себя уровень зарплаты потенциального жениха и его перспективы карьерного роста. Судя по складке между бровей — перспективы ее не обрадовали.
— Коньячку? — Вступил в разговор отец, уже не слишком трезвым голосом.
— Пожалуй, нет, — сморщился Люкка, будто ему предложили хлебнуть яблочного уксуса.
На кухне мама без зазрения совести и совершенно откровенно заявила заговорщицким шепотом, стараясь спрятать под густо накрашенными ресницами мечтательный взгляд:
— Он действительно хорош, но, по-моему, слишком взрослый для тебя.
— Мама! — Скрипнула я зубами.
— Скажи сколько ему лет?
Сколько ему лет? Я запаниковала, а потом выпалила наугад:
— Двадцать четыре!
Как удачно соврала, два года — отличная разница в возрасте!
— На самом деле, мне двадцать восемь, — услышали мы одновременно бархатный голос, и я заметила, как у мамаши, разрезающей торт, дрогнула рука. — Но Ева, — отчего-то странно уменьшенное имя в его устах звучало до слез интимно, — боится, что вы не одобрите ее знакомство со взрослым мужчиной.