JК
Узурпатор :: Мэй Джулиан
Страница: 80 из 513Среди наших экзотиков-арестантов четверо изменников, шестеро женоубийц и один уклонявшийся от налогов. Но раз тану в живых осталось так мало, каждый, кто изъявляет желание стать моим последователем, должен быть принят радушно».
«Кулл… ты их как следует проверь. Особенно изменников!»
«Разумеется, Лучезарный. А с теми двадцатью заурядными златоносцами из Каламоска я поработаю в той же манере, как и с подонками из Реторты, что были приговорены к смерти за трусость, проявленную в Битве. А сейчас будь любезен, прояви обходительность с Танном и его потаскушкой, которые с явным неудовольствием переносят заключение под стражей».
— Привет тебе, победоносный Стратег Эйкен-Луганн! — с пафосом проговорил осанистый человек, наряженный в роскошные одеяния светло-вишневых и золотистых тонов. Но прежде чем Салливан Танн успел продолжить свою тираду, раздался гортанный выкрик:
— Эйк! Эйк! Неужто это и вправду ты?
Из пестрой группы людей в золотых торквесах выскочил худой человек с льняными волосами и приплюснутым носом, в чертах лица которого смутно улавливалось что-то монголоидное. На нем была клетчатая фланелевая рубаха, саржевые штаны и тяжелые егерские башмаки с торчащими языками. Упав на колени перед тщедушным узурпатором Гории, он пробормотал:
— Я хотел сказать… лорд Луганн, прости, что ворвался поперед очереди, но…
Эйкен, словно пораженный громом, откинул золотистый капюшон своего дождевика.
«Кулл… ты их как следует проверь. Особенно изменников!»
«Разумеется, Лучезарный. А с теми двадцатью заурядными златоносцами из Каламоска я поработаю в той же манере, как и с подонками из Реторты, что были приговорены к смерти за трусость, проявленную в Битве. А сейчас будь любезен, прояви обходительность с Танном и его потаскушкой, которые с явным неудовольствием переносят заключение под стражей».
— Привет тебе, победоносный Стратег Эйкен-Луганн! — с пафосом проговорил осанистый человек, наряженный в роскошные одеяния светло-вишневых и золотистых тонов. Но прежде чем Салливан Танн успел продолжить свою тираду, раздался гортанный выкрик:
— Эйк! Эйк! Неужто это и вправду ты?
Из пестрой группы людей в золотых торквесах выскочил худой человек с льняными волосами и приплюснутым носом, в чертах лица которого смутно улавливалось что-то монголоидное. На нем была клетчатая фланелевая рубаха, саржевые штаны и тяжелые егерские башмаки с торчащими языками. Упав на колени перед тщедушным узурпатором Гории, он пробормотал:
— Я хотел сказать… лорд Луганн, прости, что ворвался поперед очереди, но…
Эйкен, словно пораженный громом, откинул золотистый капюшон своего дождевика.