JК
В Средиземье бардак. :: Райвизхем Ал
Страница: 273 из 404- косоглазый король слез с кресла и, подойдя к хоббиту, похлопал его по плечу. - Давно так не смеялся. А попугай давно мне надоел, - он вновь закудахтал и вернулся на свое место.
- Король, да пребудет его Величество в здравии, разрешает вам говорить, - негромко произнес Этчелион. - Включите пятый микрофон, - к эльфам тут же подбежал один из придворных и протянул матюгальник с выгравированной на нем цифрой пять. - Берите же, а то Его Величество плохо слышит, - негромко шикнул на послов Этчелион.
- Этого я и боялся, - понурился Фолко.
- Говорить будет невысоклик Фолко, - после долгой внутренней борьбы заявил Монпарнас.
- Кхе-кхе, - откашлялся Фолко, да так, что у всех заложило уши, а потом громким, звенящим голосом произнес, - Мы принесли тревожные вести, о, Повелитель Запада, - начал он.
- Ась? Чаво? Че он сказал? - король приставил к уху большой стетоскоп, и теперь вертел своей головой, пытаясь разобраться в том, что говорил хоббит.
Фолко вздохнул. Прием обещал быть долгим, а привычка короля переспрашивать каждое слово не внушало ему оптимизма, ибо и у матюгальника был свой предел громкости. И тут, вдруг, хоббит и в самом деле, ощутил прилив неведомой силы. Его перепирало красноречие. Фолко подбежал к королевскому шуту, отобрал у того балалайку и, забренчав по струнам, принялся напрягать мощность матюгальника, распевая странную балладу, не имеющей ни размерности, ни рифмы.
- Король, да пребудет его Величество в здравии, разрешает вам говорить, - негромко произнес Этчелион. - Включите пятый микрофон, - к эльфам тут же подбежал один из придворных и протянул матюгальник с выгравированной на нем цифрой пять. - Берите же, а то Его Величество плохо слышит, - негромко шикнул на послов Этчелион.
- Этого я и боялся, - понурился Фолко.
- Говорить будет невысоклик Фолко, - после долгой внутренней борьбы заявил Монпарнас.
- Кхе-кхе, - откашлялся Фолко, да так, что у всех заложило уши, а потом громким, звенящим голосом произнес, - Мы принесли тревожные вести, о, Повелитель Запада, - начал он.
- Ась? Чаво? Че он сказал? - король приставил к уху большой стетоскоп, и теперь вертел своей головой, пытаясь разобраться в том, что говорил хоббит.
Фолко вздохнул. Прием обещал быть долгим, а привычка короля переспрашивать каждое слово не внушало ему оптимизма, ибо и у матюгальника был свой предел громкости. И тут, вдруг, хоббит и в самом деле, ощутил прилив неведомой силы. Его перепирало красноречие. Фолко подбежал к королевскому шуту, отобрал у того балалайку и, забренчав по струнам, принялся напрягать мощность матюгальника, распевая странную балладу, не имеющей ни размерности, ни рифмы.