В дебрях Камасутры   ::   Славная Светлана

— Это когда группе добровольцев пытались привить любовь к литературе, а они начали сыпать рифмами? — вспомнил Птенчиков.

— Рифмами сыпали не все. Некоторые погрязли в метафорах и иносказаниях, так что ближайшие друзья до сих пор не всегда могут их речь расшифровать, — вздохнул Гвидонов.

— Это ужасно, — искренне согласился Иван — Так что там с поэзией парнокопытных?

Егор улыбнулся и нараспев прочитал:

Один престарелый олень

Повадился нюхать сирень.

Но ночью полярной

Завял куст коварный!

Теперь у оленя мигрень.

— Да это же лимерик! — в восторге вскричал учитель. — Помню, я в свое время читал детектив о долговязом магистре истории, прибывшем из Англии в Россию в поисках второй половины завещания своего далекого предка. Главный герой сочинял презабавнейшие лимерики. Как же там говорилось... «Один полоумный магистр был слишком в решениях быстр...». [1] Птенчиков вдруг побледнел, задохнувшись от необъяснимого волнения.

— Иван Иванович! Вам плохо? — всполошилась Варя.

— Либерея... Иванова Либерея, — прохрипел учитель.

Гвидонов схватил со стола чайник и плеснул остывшей заварки ему в лицо.

— Ты что, с ума сошел? — взвился Иван.

— Я — нет, — настороженно отозвался Егор, — а как вы себя чувствуете?

— Хватит ерничать.