Невезуха   ::   Хмелевская Иоанна

Двоюродная бабка приехала сразу же после его смерти, констатировала, что жить в этой стране невозможно, это просто какой-то сумасшедший дом и питомник для преступников, а бытовые условия не отвечают элементарным потребностям человеческого организма. Бабка попыталась уговорить мою мать эмигрировать, но та не пожелала. Она, видите ли, не могла оставить свою собаку, которая умерла бы с тоски, да и дочь, то есть я, должна была окончить польскую школу. В результате двоюродная бабка умотала раньше времени, уверяя, что в этой тесноте, с собакой на голове и трамваями под окном не проспала спокойно ни единой ночи. Но сердце бабулино вроде бы разрывалось на части, так что, уезжая, она объявила — я, единственная внучка её родной сестры, должна стать наследницей половины семейного состояния. Тогда такая мысль вполне могла втемяшиться ей в голову, поскольку я ещё не отметилась ничем ужасным...



* * *

После бабули приезжала моя двоюродная тетка с мужем; я решила, что он мне должен доводиться дядей.

Они выбрали не самое лучшее время, так как тогда у меня ещё имелся муж, а я как раз родила Касю. Слово «теснота» полностью описывало наше жилище — в двух комнатах обитали моя мать, мой муж, двое моих детей, я сама и кошка. Собака к тому времени, к счастью, померла.

К счастью — потому что иначе в нашей квартире ещё беспрестанно толклись бы многочисленные газетчики и телевизионщики, жаждущие взять интервью у пса-долгожителя.

К приезду родни я отнеслась столь же легкомысленно, как и моя мать. Впрочем, в том нет ничего удивительного, поскольку буквально накануне я стонала от родовых схваток и забронировать гостиницу мне было недосуг.