В глазах смотрящего   ::   Гаррет Рэндал

Затем, взяв отдельный лист бумаги, он написал: «Дорогой Джон, ты не мог бы малость это попридержать? Конечно же, Эдуард был развратник и — хуже того — бестолочь; несомненно, он схлопотал ровно то, что заслужил, однако мы, к сожалению, не имеем понятия, кто же это отправил его на тот свет. А вдруг как раз Элис и проделала дырку в своем братце — у меня нет никаких надежных данных, что это не так. Как только появятся подробности, сразу же извещу тебя. Со всей любовью, твой брат и слуга, Ричард».

Положив оба письма в приготовленный конверт, он запечатал его. Хорошо бы поговорить с королем по телесону, но только вот еще никто не придумал, каким образом перекинуть эти самые проводочки через Канал.

Запечатав письмо, герцог задержал конверт в руках. На его лице, красивом скандинавской, белокурой красотой, появилась задумчивость. Дом Плантагенетов прошел через восемь столетий, кровь Генриха Анжуйского уже почти исчезла в его отдаленных потомках, но нормандская кровь ощущалась не слабее, чем раньше, пополняемая все новыми и новыми вливаниями от норвежских и датских принцесс. Мать Ричарда, королева Хельга, жена покойного Его Величества Карла III, знала всего десяток-другой англо-французских слов, да и те произносила с густым норвежским акцентом.

И все равно, ни в языке, ни в манере держать себя у Ричарда, герцога Нормандского, не ощущалось ровно ничего скандинавского. Он не только принадлежал к старейшей и наиболее могущественной династии Европы, но и был крещен именем, выдающимся в этой семье. Имя Ричард носили семь королей Империи; по большей части, это были хорошие короли, хотя, быть может, и не всегда «хорошие» в житейском смысле слова люди. Даже старина Ричард I* [3] , до