JК
В краю уединенном :: Эллисон Харлан
Страница: 1 из 7---------------------------------------------
Эллисон Харлан
В краю уединенном
ХАРЛАН ЭЛЛИСОН
В КРАЮ УЕДИНЕННОМ
Фантастический рассказ
"В краю уединенном он стоял,
И солнце было близкое и злое,
А он стоял, распятый среди скал,
Купаясь в звуках мира и покоя".
Альфред, лорд Теннисон.
Педерсон знал, что наступила ночь: смолкли арфосверчки. Золотистый ореол солнечного тепла, окружавший его весь день, растаял. Теперь он почувствовал холод тьмы. Он был слеп, но все же мог различать изменения теней, которые поселились там, где раньше жили его глаза.
- Претри, - позвал он в тишине.
"Претри, Претри..." - прокатилось в лунных долинах, убегая все дальше и дальше, к самому подножию небольшой горы.
- Я здесь, старина Педерсон. Чего ты хочешь от меня?
Ласковые интонации в голосе чужака звучали успокаивающе. Хотя Педерсон никогда не видел худого и невероятно древнего джилкита, он провел скрючеными артритом пальцами по безволосой каплеобразной голове, осторожно нащупал глубокие воронки впадин, в которых помещались глаза, курносый нос, тонкую, безгубую прорезь, являющуюся ртом.
Педерсон знал это лицо так же хорошо, как свое собственное, со всеми морщинами, впадинами, выпуклостями. Он знал, что джилкит очень стар и никто из людей не смог бы выразить его возраст в человеческом летоисчислении.
Эллисон Харлан
В краю уединенном
ХАРЛАН ЭЛЛИСОН
В КРАЮ УЕДИНЕННОМ
Фантастический рассказ
"В краю уединенном он стоял,
И солнце было близкое и злое,
А он стоял, распятый среди скал,
Купаясь в звуках мира и покоя".
Альфред, лорд Теннисон.
Педерсон знал, что наступила ночь: смолкли арфосверчки. Золотистый ореол солнечного тепла, окружавший его весь день, растаял. Теперь он почувствовал холод тьмы. Он был слеп, но все же мог различать изменения теней, которые поселились там, где раньше жили его глаза.
- Претри, - позвал он в тишине.
"Претри, Претри..." - прокатилось в лунных долинах, убегая все дальше и дальше, к самому подножию небольшой горы.
- Я здесь, старина Педерсон. Чего ты хочешь от меня?
Ласковые интонации в голосе чужака звучали успокаивающе. Хотя Педерсон никогда не видел худого и невероятно древнего джилкита, он провел скрючеными артритом пальцами по безволосой каплеобразной голове, осторожно нащупал глубокие воронки впадин, в которых помещались глаза, курносый нос, тонкую, безгубую прорезь, являющуюся ртом.
Педерсон знал это лицо так же хорошо, как свое собственное, со всеми морщинами, впадинами, выпуклостями. Он знал, что джилкит очень стар и никто из людей не смог бы выразить его возраст в человеческом летоисчислении.