В ночь на двадцать второе   ::   Демкин Сергей

Он сказал: - Надо срочно позвонить в германское посольство. В посольстве ответили, что посол граф фон Шуленбург просит принять его для срочного сообщения. Принять посла было поручено В. М. Молотову... Через некоторое время в кабинет быстро вошел В. М. Молотов: - Германское правительство объявило нам войну. И. В. Сталин опустился на стул и глубоко задумался". На самом деле не Сталин дал указание позвонить в германское посольство, а Шуленбург еще раньше, между 2 и 3 часами ночи, просил принять его. Но Сталин, догадываясь, чем вызвана эта просьба, разрешил Молотову принять посла "только после того, как военные нам доложат, что вторжение началось". Здесь вождь действительно проявил прозорливость. Вручи германский посол наркому иностранных дел меморандум об объявлении войны, и тогда все было бы в соответствии с канонами международного права. А поскольку военные опередили его, Сталин с полным основанием заявил в своем выступлении 3 июля, что Германия напала на Советский Союз, "неожиданно и вероломно нарушив пакт о ненападении". И объяснить этим поражения Красной Армии в пограничных сражениях в первые дни войны. Что же касается описания памятной ночи на 22 июня, которое содержится в книге "Воспоминания и размышления", то "даже в мемуарах глубоко уважаемого Георгия Константиновича Жукова далеко не все соответствует исторической правде,- пишет Серго Берия.- Я никогда и ни в чем не ставил под сомнение честность и порядочность этого человека, но факт есть факт.