В пьянящей тишине   ::   Пиньоль Альберт Санчес

Зачем им те­перь искать мира, если они без труда могут уничтожить меня? Разве они захотят вести переговоры, после того как Батис стрелял в них? У меня почти не оставалось боеприпасов. Потери нашего гарнизона составляли по­ловину его солдат. Еще два-три штурма – и маяк рассып­лется в прах. Я был одинок и практически беззащитен, поэтому меня так пугало поведение омохитхов.

За смертью Каффа последовала тишина. Они не штур­мовали остров. Я не мог поверить своим глазам, глядя на необычайно тихую гладь океана. Ночи следовали чере­дой, не принося никаких новостей. Я сидел на балконе, оперев дуло винтовки на изгородь балкона; слава Богу, мне не в кого было стрелять. Когда наступал рассвет, я чувствовал себя опустошенным, как выпитая бутылка.

На протяжении этих дней моего одинокого траура я отдалился от Анерис и даже не дотрагивался до нее, хо­тя мы спали вместе на кровати Батиса. Мой кризис оди­ночества усугублялся ее холодным и безразличным по­ведением. Это приводило меня в недоумение. Она жила так, словно ничего не произошло: собирала дрова и при­носила их в дом, наполняла корзины и таскала их. Смо­трела на закат. Спала. Просыпалась. Ее деятельность ог­раничивалась лишь самыми простейшими операциями. В повседневной жизни она вела себя подобно рабочему, управляющему токарным станком, который раз за ра­зом повторяет одни и те же движения.

Однажды утром меня разбудили новые звуки. Лежа в кровати, я стал наблюдать за Анерис, которая сидела на столе, поджав под себя ноги.