JК
В зените (Приглашение в зенит) :: Гуревич Георгий
Страница: 326 из 330Все вызывало умиление: пронзительная свежесть сырого воздуха, запах почвы, бурые пальцы корней, чистота осиновой коры, умытой дождём. Я вёл себя несолидно. По-есенински обнимал встречные берёзки и, кажется, прыгал на одной ноге, приговаривая: “Зем-ля, зем-ля, земля!” И умилился облаявшей меня дворняге — настоящему земному псу, сварливому, со свалявшейся в космы мокрой шерстью.
Неизменности я радовался больше всего. Дым Отечества сладок, если он пахнет, как в детстве. Странника огорчают перемены, он хочет, чтобы жизнь поджидала его. Пусть на прежнем месте будет прошлое.
Умилительное вчера! Те же серые от дождя заборы вдоль заколоченных дачек. Те же голенастые краны во втором ряду за дачками. Такие же струи в колеях и кюветах, и так же дождь шелестит, и так же скрежещет трамвай на кольце, кажется, та же кондукторша в пустом прицепе с сумкой и ремнями крест-накрест, как у санитарки — боевой подруги. Прекрасный подлинный земной человек! Надень анапод, сними анапод, все едино — останется человеком. Расцеловать бы её, первого встреченного человека, да боюсь, не оценит порыва, расшумится, милицию вызовет. Не хочется тратить время на протокол о причинах целования кондуктора при исполнении служебных обязанностей.
— А деньги будем платить, гражданин?
— Ах да, деньги! Я и забыл, что на Земле полагается платить деньги. Да есть ли у меня? — Лезу в карман, нащупал кошелёк. Прекрасно! Мелочь есть и ещё четыре трёшки. Откуда же столько? Помнится, я почти все деньги оставил в гостинице на билет.
Неизменности я радовался больше всего. Дым Отечества сладок, если он пахнет, как в детстве. Странника огорчают перемены, он хочет, чтобы жизнь поджидала его. Пусть на прежнем месте будет прошлое.
Умилительное вчера! Те же серые от дождя заборы вдоль заколоченных дачек. Те же голенастые краны во втором ряду за дачками. Такие же струи в колеях и кюветах, и так же дождь шелестит, и так же скрежещет трамвай на кольце, кажется, та же кондукторша в пустом прицепе с сумкой и ремнями крест-накрест, как у санитарки — боевой подруги. Прекрасный подлинный земной человек! Надень анапод, сними анапод, все едино — останется человеком. Расцеловать бы её, первого встреченного человека, да боюсь, не оценит порыва, расшумится, милицию вызовет. Не хочется тратить время на протокол о причинах целования кондуктора при исполнении служебных обязанностей.
— А деньги будем платить, гражданин?
— Ах да, деньги! Я и забыл, что на Земле полагается платить деньги. Да есть ли у меня? — Лезу в карман, нащупал кошелёк. Прекрасно! Мелочь есть и ещё четыре трёшки. Откуда же столько? Помнится, я почти все деньги оставил в гостинице на билет.