JК
Вакуумные цветы :: Суэнвик Майкл
Страница: 41 из 354 — Поклянись на «Гите», что тебя не перепрограммировали. Для меня этого достаточно.
— Наверное, лучше мне сначала рассказать все по порядку, — сказала Ребел. — А потом я поклянусь. Тогда вы будете знать, в чем именно я клянусь.
Она отплыла в середину двора и села в воздухе по-турецки, уцепившись за трос носком одной ноги. Затем, поражаясь собственной ловкости, быстро завернулась в накидку, на манер рассказчицы историй: рука и грудь с одной стороны прикрыты, с другой — открыты. Видя это, люди стали выходить из своих хибарок и подходить поближе, чтобы послушать рассказ.
Повествование началось:
— Я была мертва, но никто мне об этом не сказал. Я лежала парализованная на больничной койке и не могла ничего вспомнить. И никто не объяснил мне, почему это случилось. Я знала только, что со мной что-то произошло и что никто не отвечает на мои вопросы…
* * *
Когда Ребел закончила свой рассказ, Джонамон заставил ее поклясться на книге и покачал головой:
— Да, в рот меня и в ухо, никогда не слышал ничего подобного.
— М-м-м. — Лицо Уайета словно оцепенело. Еще недавно оно было веселым и дружелюбным, теперь стало мрачным, почти свирепым. Вдруг он поднял глаза и зло оглядел собравшихся. — Ну, что уставились? Спектакль окончен. Убирайтесь!
Слушатели бросились врассыпную.
Ребел пробрал мороз по коже. Уайет вдруг стал совершенно другим человеком — бандитом, не доверяющим никому и способным на любую жестокость.
— Наверное, лучше мне сначала рассказать все по порядку, — сказала Ребел. — А потом я поклянусь. Тогда вы будете знать, в чем именно я клянусь.
Она отплыла в середину двора и села в воздухе по-турецки, уцепившись за трос носком одной ноги. Затем, поражаясь собственной ловкости, быстро завернулась в накидку, на манер рассказчицы историй: рука и грудь с одной стороны прикрыты, с другой — открыты. Видя это, люди стали выходить из своих хибарок и подходить поближе, чтобы послушать рассказ.
Повествование началось:
— Я была мертва, но никто мне об этом не сказал. Я лежала парализованная на больничной койке и не могла ничего вспомнить. И никто не объяснил мне, почему это случилось. Я знала только, что со мной что-то произошло и что никто не отвечает на мои вопросы…
* * *
Когда Ребел закончила свой рассказ, Джонамон заставил ее поклясться на книге и покачал головой:
— Да, в рот меня и в ухо, никогда не слышал ничего подобного.
— М-м-м. — Лицо Уайета словно оцепенело. Еще недавно оно было веселым и дружелюбным, теперь стало мрачным, почти свирепым. Вдруг он поднял глаза и зло оглядел собравшихся. — Ну, что уставились? Спектакль окончен. Убирайтесь!
Слушатели бросились врассыпную.
Ребел пробрал мороз по коже. Уайет вдруг стал совершенно другим человеком — бандитом, не доверяющим никому и способным на любую жестокость.