Вакуумные цветы   ::   Суэнвик Майкл

— Сестра, тут у контактов отошли провода, — сказала Ребел. — Вы не посмотрите? — Затем, когда пальцы женщины уже были заняты проводами, Ребел добавила:

— Знаете, один из ваших пророков написал любопытное стихотворение, оно вертится у меня в голове, но я забыла несколько строчек. Начинается так: «Духовной жаждою томим, в пустыне мрачной я влачился, и шестикрылый серафим на перепутье мне явился». Слышали? А потом… — Ребел прикрыла глаза, как будто припоминая слова. — «Перстами легкими как сон моих зениц коснулся он. Отверзлись вещие зеницы, как у испуганной орлицы. Моих ушей коснулся он…» А дальше не помню.

Руки сестры Мэри Радхи перестали двигаться. Долгое мгновение она молчала, застыв на месте. Потом вперилась в бездонное пространство ночи и пробормотала:

— Святой Пушкин. — Ее голос набирал силу. — «Моих ушей коснулся он, и их наполнил шум и звон: и внял я неба содроганье, и горний ангелов полет, и гад морских подводный ход, и дольней лозы прозябанье. И он к устам моим приник, и вырвал грешный мой язык…»

Монахиня выгнула спину и задрожала в религиозном экстазе. Руки судорожно подергивались. Один из контактов съехал в сторону, и голова Ребел резко повернулась набок. Но паралич не прошел.

— Сестра! — мягко позвала Ребел. — Сестра!

— А-а-а? — отозвалась монахиня издалека.

— Врач просил вас вывести меня из паралича. Вы не забыли? Он сказал, чтобы я вам напомнила.

Ребел затаила дыхание. Настала решительная минута: теперь или все, или ничего.