Валентайн   ::   Сомтоу С. П.

Ей это не нравилось, ей хотелось освободиться от этих голодных объятий, но она не могла... ей что-то мешало. Она вдруг поняла, что эта женщина — как наркотик. Именно так она и получила власть над своими многочисленными приверженцами.

* * *



• наплыв: музыка ночи •

Петра сказала:

— Послушайте, если вы не хотите, то и не нужно. Я знаю, обычно вы требуете... солидное вознаграждение за подобные вещи, и... в общем, «Мир развлечений» не планировал дополнительные расходы...

— Это нормально, что ты так нервничаешь. Это вполне естественно. Расслабься, Петра. Расслабься. Ты просто боишься того, что может сказать тебе сын. Боишься, что он... будет винить тебя.

Конечно, она права. Элементарная «диванная» психология. Нужно забыть о себе. Стать как мебель и просто наблюдать. За тем, как Симона говорит, как она излагает мысли. За языком ее жестов.

Петра огляделась по сторонам и стала настраиваться на свой «журналистский режим». Симона сидела по-турецки на высокой шелковой подушке. Все в комнате было черным. Стены, свечи, тысячи свечей, все черные; низкий столик или алтарь за спиной у Симоны, отполированный оникс, на столике — какой-то многорукий черный идол. Алый рубин на лбу статуэтки — единственное пятно света посреди черноты. Ни одного окна. Полное отсутствие ощущения пространства, пропорций и размеров. Как будто комната находилась вне пределов вселенной. Все казалось таким нереальным — и в то же время реальным.

Петра оценила тщательно продуманную обстановку.