JК
Варианты без выбора :: Мзареулов Константин
Страница: 72 из 127Хмуро глядя в глаза собеседнику, снова повторил:
- Готовьтесь принимать Генеральный Штаб,- и добавил: - Помните, что судьба каждого из нас - ничто в сравнении с судьбой социалистического Отечества.
Когда за Егоровым захлопнулась дверь, приветливо-добродушная улыбка мгновенно исчезла с лица Сталина. Вождь был раздражен: история с маршалом болезненно напомнила, что даже он способен ошибаться. В данном случае ошибку смогли исправить, однако неприятный осадок все равно не рассеялся. Каким бы тяжелым характером не обладал Егоров, расстрела он, безусловно, не заслуживал.
С этим камнем на душе Сталин поднял давно лежавшую на столе бумагу, присланную из НКГБ. Приговоренный к высшей мере Мамед-Эмин Расулзаде просил о помиловании, напоминая об их старой дружбе и совместной борьбе против царизма в бакинском подполье. Сталин презрительно прищурился: друзьями они, конечно, никогда не были - просто товарищи по работе. Однако, потом Расулзаде предал марксизм, создал националистическую партию "Мусават", участвовал в свержении Советской власти в Закавказье. В 1920 году, когда 11-я Красная армия вступила в Азербайджан, Сталин спас Мамеда от тюрьмы, устроил на ответственную работу, но Расулзаде предал его вторично и сбежал за границу, откуда продолжал антисоветскую деятельность.
Мелькнула гневная мысль: "Небось, мечтал, что его портрет украсит бестолковые купюры национальной валюты". Безусловно, эта тварь не заслуживала снисхождения. Взяв красный карандаш, Сталин написал на полях прошения: "Повесить. И.Ст."
7.
Из материалов газеты "Красная Звезда"
17 ноября (Сообщения из Северной Африки).
- Готовьтесь принимать Генеральный Штаб,- и добавил: - Помните, что судьба каждого из нас - ничто в сравнении с судьбой социалистического Отечества.
Когда за Егоровым захлопнулась дверь, приветливо-добродушная улыбка мгновенно исчезла с лица Сталина. Вождь был раздражен: история с маршалом болезненно напомнила, что даже он способен ошибаться. В данном случае ошибку смогли исправить, однако неприятный осадок все равно не рассеялся. Каким бы тяжелым характером не обладал Егоров, расстрела он, безусловно, не заслуживал.
С этим камнем на душе Сталин поднял давно лежавшую на столе бумагу, присланную из НКГБ. Приговоренный к высшей мере Мамед-Эмин Расулзаде просил о помиловании, напоминая об их старой дружбе и совместной борьбе против царизма в бакинском подполье. Сталин презрительно прищурился: друзьями они, конечно, никогда не были - просто товарищи по работе. Однако, потом Расулзаде предал марксизм, создал националистическую партию "Мусават", участвовал в свержении Советской власти в Закавказье. В 1920 году, когда 11-я Красная армия вступила в Азербайджан, Сталин спас Мамеда от тюрьмы, устроил на ответственную работу, но Расулзаде предал его вторично и сбежал за границу, откуда продолжал антисоветскую деятельность.
Мелькнула гневная мысль: "Небось, мечтал, что его портрет украсит бестолковые купюры национальной валюты". Безусловно, эта тварь не заслуживала снисхождения. Взяв красный карандаш, Сталин написал на полях прошения: "Повесить. И.Ст."
7.
Из материалов газеты "Красная Звезда"
17 ноября (Сообщения из Северной Африки).