JК
Ваше благородие :: Чигиринская Ольга Александровна
Страница: 534 из 924Часа триу тебя есть.
* * *
— С добрым утром, дорогие товарищи! — Семен слегка тормошил его за плечо.
— Не тряси, больно.
— Тысячу извинений. Я принес тебе твою форму.
— Уже?
— Автоматическая прачечная «Файнштейн и компания»: стирка, сушка, глажка, художественная штопка. Предприятие борется за звание прачечной высокой культуры обслуживания.
Арт с сомнением посмотрел на советские камуфляжные брюки и корниловскую куртку. Сочетаньице…
— Давай, давай, снимай мои пасхальные штаны, — торопил Сема. — А то мне не в чем будет на шпацир ходить. Трусы, наверное, придется тебе подарить. Донашивать за тобой как-то неловко…
— Спасибо огромное. Свитер тоже твой? — видимо, не нашлось ничего похожего на корниловскую форменную тишэтку.
— Мой. И чего я сегодня такой добрый? Ты быстрее, человек ждет, — сеген-мишне зашнуровывал ему ботинки, пока он влезал в свитер и застегивал штаны.
Куртку Артем надел морщась: бурые разводы так и не отстирались до конца.
— Который час?
— Половина седьмого. Вру, двадцать шесть минут.
— Можно попрощаться с твоей матерью?
— Обойдешься.
— Передай ей от меня благодарность.
— Сделай то, о чем тебя просят — вот и будет ей благодарность.
Они говорили это уже в лифте.
В гараже ждала машина. Большой, довольно обшарпанный «лендровер».
— Это он? — спросил водила.
— Он. Второй уже там?
— Как птенчик в гнездышке.
* * *
— С добрым утром, дорогие товарищи! — Семен слегка тормошил его за плечо.
— Не тряси, больно.
— Тысячу извинений. Я принес тебе твою форму.
— Уже?
— Автоматическая прачечная «Файнштейн и компания»: стирка, сушка, глажка, художественная штопка. Предприятие борется за звание прачечной высокой культуры обслуживания.
Арт с сомнением посмотрел на советские камуфляжные брюки и корниловскую куртку. Сочетаньице…
— Давай, давай, снимай мои пасхальные штаны, — торопил Сема. — А то мне не в чем будет на шпацир ходить. Трусы, наверное, придется тебе подарить. Донашивать за тобой как-то неловко…
— Спасибо огромное. Свитер тоже твой? — видимо, не нашлось ничего похожего на корниловскую форменную тишэтку.
— Мой. И чего я сегодня такой добрый? Ты быстрее, человек ждет, — сеген-мишне зашнуровывал ему ботинки, пока он влезал в свитер и застегивал штаны.
Куртку Артем надел морщась: бурые разводы так и не отстирались до конца.
— Который час?
— Половина седьмого. Вру, двадцать шесть минут.
— Можно попрощаться с твоей матерью?
— Обойдешься.
— Передай ей от меня благодарность.
— Сделай то, о чем тебя просят — вот и будет ей благодарность.
Они говорили это уже в лифте.
В гараже ждала машина. Большой, довольно обшарпанный «лендровер».
— Это он? — спросил водила.
— Он. Второй уже там?
— Как птенчик в гнездышке.