Ваше благородие   ::   Чигиринская Ольга Александровна

Арт, вы что, плачете?

— Смеюсь, сигим-са-фак… Гия, храни тебя Господь…

— Но все-таки, Арт… Как вам это пришло в голову? Вот вы тогда стояли, разговаривали со мной и Козыревым — и уже знали?

— Догадывался.

— И знали, что нарушите Устав, присягу…?

— Вы чем-то недовольны?

— Упаси Бог! Я всего один день просидел взаперти, а такого дерьма нахлебался… Но Арт, это как-то странно: вот живет себе человек, живет, а потом наступает день, и бац! — один герой, а второй — нет. И не то, чтобы этот второй был каким-то трусом… А вот просто ему в голову не приходит взять и что-то сделать…

— Это все потому, Антон Петрович, что я хочу быть самым умным. Вот все шагают не в ногу, один я — в ногу…

— Арт, ну, честное слово… Нехорошо… Знаете, кто старое помянет — тому глаз вон…

Впереди замаячила статуя Барона. Безвкусное конное изваяние, бездарное подражание Клодту, теперь походило на объемную иллюстрацию к известному роману Майн Рида — советские мотострелки упражнялись в стрельбе до тех пор, пока свое меткое слово не сказали танкисты. Безголовый Врангель (то-то порадовался бы господин Лучников!) благословил их машину простертой дланью.

Им пришлось выйти из джипа, и почти тут же в свете фар «Святогора» из ближайшего кордона нарисовался человек в не новом дождевике того фасона, какой носят крымские моряки. Их ждали, их должны были встретить…

Очередной пристальный луч. Артем прикрыл глаза и сжал кулаки.

— Он это, он, — сказал Ставраки.