Ваше благородие   ::   Чигиринская Ольга Александровна

Потому что если бы за дело взялся кто-то умней и хладнокровней, к примеру, ты или тот же товарищ майор, меня бы раскололи в два счета, доставили в Симфи часом раньше, и не в бессознательном виде, там быстренько бы допросили и тут же отправили в Москву. А оттуда мне была уже одна дорога: показательный процесс и — в петле ногами дрыгать.

— У нас не вешают, Штирлиц… хренов.

Асмоловский закрыл глаза и отвернулся к стене. Вернее, повернул голову. Но ненадолго.

— Эй!

— Да?

— Мне нужно встать. Поможешь?

Десяток возражений пришел в голову моментально. Почему я? Тебе нельзя. Позвать санитара?

— Запросто, — сказал он.

Это оказалось далеко не запросто. Но осуществимо. Боевое братство. Уссаться можно от смеха.

О да, Флэннеган, поистине то была светлая мысль — поместить нас в одну камеру-палату.

— Спасибо, — сказал Глеб, когда снова оказался в постели. — А можно воды?

— Запросто.

…Глеб выдернул у него из рук пластиковый стакан и напился сам.

— Ф-фу, — он еле совладал с дыханием. — Можно сказать… На две трети счастлив…

Они молчали десять минут. За окном стемнело. Опустились автоматические ставни.

— К-2 в прошлом году… вы?

— Да.

— Ты… и твой татарин. Пулеметчик.

— Шэм Сандыбеков.

— Знать бы, что там делается, — Асмоловский показал глазами на зашоренное окно.

Верещагин полностью разделял его желание. Знать бы, что происходит за этой решеткой. До чего договорились вчера господа командующие. Что им готовит СССР…

— Как ты здесь оказался? — вдруг спросил Глеб.