JК
Вечник :: Кирпичев Вадим
Страница: 290 из 363Говорят, от этой химии тараканы вырастают с ладонь. Бурьян, жигуч — вся дрянь у нас гигантская. Это и есть Настоящее! Что сидишь? Ну давай, спасай пацана!
На пригорке сидели двое. Один — в черном, второй — в пестрой рубашке и с алым пиратским платком на шее. Один — священник, второй — поэт.
Говорил поэт. Звали его Килик Рифмач. А слова он чеканил так, будто продолжал давний-давний спор. Священник молчал. Только что он выпрямил найденный здесь же ржавый арматурный прут и теперь под корень рубил им кусты бледно-цветущего жигуча, собирая их в неяркий, но опасный букет.
Молодухи громко засмеялись. Брюнеточка вернула себе ожерелье, гордо подняла голову, уперлась руками в бедра и закрутилась перед подружками. Засмеялся и мальчонка. Он уже хлопал ладошкой по ядовито-желтой луже.
— Дался тебе этот жигуч, ты… Договорить Рифмач не успел.
От бочки метнулась серая тень, и, не обращая внимания на женские вопли, крыса потащила мальчонку в дыру. Тот не испугался, вовсю колотил кулачком по черному хребту. Вопль повторился в последний раз и захлебнулся. Спасти ребенка не было никакой возможности, и вскочивший на ноги священник только взмахнул рукой, как могло показаться, от отчаяния.
Раздался свист.
Бочковые доски и обручи полетели в одну сторону, мальчонка — в другую. Светя желтоватым брюхом, крыса закрутилась на месте, насквозь пробитая арматурным прутом. Наконец доползла до дыры в фундаменте и в два рывка втянула себя вместе с железом в ее черноту.
На пригорке сидели двое. Один — в черном, второй — в пестрой рубашке и с алым пиратским платком на шее. Один — священник, второй — поэт.
Говорил поэт. Звали его Килик Рифмач. А слова он чеканил так, будто продолжал давний-давний спор. Священник молчал. Только что он выпрямил найденный здесь же ржавый арматурный прут и теперь под корень рубил им кусты бледно-цветущего жигуча, собирая их в неяркий, но опасный букет.
Молодухи громко засмеялись. Брюнеточка вернула себе ожерелье, гордо подняла голову, уперлась руками в бедра и закрутилась перед подружками. Засмеялся и мальчонка. Он уже хлопал ладошкой по ядовито-желтой луже.
— Дался тебе этот жигуч, ты… Договорить Рифмач не успел.
От бочки метнулась серая тень, и, не обращая внимания на женские вопли, крыса потащила мальчонку в дыру. Тот не испугался, вовсю колотил кулачком по черному хребту. Вопль повторился в последний раз и захлебнулся. Спасти ребенка не было никакой возможности, и вскочивший на ноги священник только взмахнул рукой, как могло показаться, от отчаяния.
Раздался свист.
Бочковые доски и обручи полетели в одну сторону, мальчонка — в другую. Светя желтоватым брюхом, крыса закрутилась на месте, насквозь пробитая арматурным прутом. Наконец доползла до дыры в фундаменте и в два рывка втянула себя вместе с железом в ее черноту.