Никто не заплачет   ::   Дашкова Полина

– Не надо! Пустите меня! Я больше не буду! Домой хочу! А-а-а! – Худющая бритая наголо девочка лет десяти, совершенно голая, извивалась в руках двух теток в белых халатах и в марлевых повязках на лицах.

Тетки пытались натянуть на нее больничную проштампованную рубаху с рукавами до полу. Она брыкалась, норовила укусить, оттолкнуть локтями и кулаками. Но тетки были сильнее. Их двое, она одна. Они быстро и ловко справились с девочкой, натянули рубаху, рукава связали за спиной. Девочка уже не орала, а тихо, безнадежно всхлипывала.

– Я больше не буду, тетеньки, отпустите домой к маме. Меня мама ждет, волнуется. Отпустите.

– Ну что ты врешь, Колпакова, – устало вздохнула одна из теток, – какая мама? Ты же детдомовская.

В ответ девочка тихо завыла, как больной щенок. Тетки быстро увели ее.

«Ну и дура», – подумал Коля, проводив девочку равнодушным взглядом.

Он послушно дал себя раздеть, помыть в облупленной, коричневой от марганцовки ванне. Он даже помогал, приветливо улыбался пожилой няньке и думал о том, что мог бы с такой вот бабулькой справиться одной левой, если б захотел. Да что толку? Мигом набегут мощные тетки, дядьки-санитары.

Нянька натянула на него обычную рубаху с короткими рукавами.

– Вот хороший мальчик, тихонький, – приговаривала она, провожая его в палату.

Из десяти коек была свободна только одна, у окошка. Туда и положили Колю. Он не успел разглядеть своих соседей. Пришел врач, маленький, щупленький, в смешных круглых очечках, висевших на кончике длинного носа.