JК
Ведьмак :: Гладкий Виталий Дмитриевич
Страница: 75 из 391В свои восемьдесят (кажется, восемьдесят; сколько ему точно стукнуло, я точно не знал, а сам Зосимана эту тему откровенничать не любил) он выглядел максимум на шестьдесят.
Сухощавый, голубоглазый, подтянутый, он казался скорее отставным полковником царской армии, записным интеллигентом, нежели сельским пастухом и раздолбаем. Дело в том, что, вдобавок ко всем своим недостаткам, Зосима еще был и доморощенным философом.
И надо признаться, иногда размышлял очень даже грамотно и здраво. Мы с ним немало поломали копий в дискуссиях на самые разные темы. И не всегда я выходил из этих турнирных схваток столь разноплановых интеллектов победителем.
У Зосимы, несмотря на недостаток образования и малую информированность, был острый ум, который, к сожалению, в основном дремал. Но когда он просыпался, с ним сладить было трудно.
Аргументы Зосимы всегда были неотразимы, а простонародный язык, которым он обычно щеголял, вдруг становился очень даже литературным, и тек плавно, как полноводная река.
В общем, Зосима был еще тем кадром. Загадка века.
– Слушай, а что у нас тут за чмо в черной рясе обретается? – вдруг вспомнил я встречу с черноризцем.
Зосиму будто переклинило. Он вдруг закрыл рот так поспешно, что даже зубы лязгнули, вытаращил глаза, и замахал на меня руками с такой страстью, словно хотел предостеречь от чего-то непоправимого, смертельно опасного.
– Что с тобой, Зосима!? – Я быстро налил рюмку водки и предупредительно пододвинул ее к своему собеседнику. – Выпей, может, полегчает… и речь вернется.
Сухощавый, голубоглазый, подтянутый, он казался скорее отставным полковником царской армии, записным интеллигентом, нежели сельским пастухом и раздолбаем. Дело в том, что, вдобавок ко всем своим недостаткам, Зосима еще был и доморощенным философом.
И надо признаться, иногда размышлял очень даже грамотно и здраво. Мы с ним немало поломали копий в дискуссиях на самые разные темы. И не всегда я выходил из этих турнирных схваток столь разноплановых интеллектов победителем.
У Зосимы, несмотря на недостаток образования и малую информированность, был острый ум, который, к сожалению, в основном дремал. Но когда он просыпался, с ним сладить было трудно.
Аргументы Зосимы всегда были неотразимы, а простонародный язык, которым он обычно щеголял, вдруг становился очень даже литературным, и тек плавно, как полноводная река.
В общем, Зосима был еще тем кадром. Загадка века.
– Слушай, а что у нас тут за чмо в черной рясе обретается? – вдруг вспомнил я встречу с черноризцем.
Зосиму будто переклинило. Он вдруг закрыл рот так поспешно, что даже зубы лязгнули, вытаращил глаза, и замахал на меня руками с такой страстью, словно хотел предостеречь от чего-то непоправимого, смертельно опасного.
– Что с тобой, Зосима!? – Я быстро налил рюмку водки и предупредительно пододвинул ее к своему собеседнику. – Выпей, может, полегчает… и речь вернется.