Нисхождение   ::   Селюкин Александр Юрьевич

Тут единственная-то операция досуха выжала силы, а если вариться в подобной среде изо дня в день месяцами, наблюдать, как неумолимо выбивают одного за другим бойцов из подразделения – и близких друзей, и тех, с кем едва успел познакомиться, сознавая, что и собственное везение тоже не может быть вечным, если искушать судьбу постоянно… Их отряду, конечно, тоже неслабо досталось – по замыслу организаторов, их миссия была акцией прикрытия, предполагающей почти полную гибель группы как наиболее вероятный исход операции, поэтому-то контракт в качестве «заманухи» одновременно «закрывал» и службу в армии. Но Сплин отчетливо понимал, что им еще относительно повезло, по сравнению с тем, что бывает. Еще раз выпили за тех, кого нет с нами. Закусив галетой, Сплин вспомнил убитых и покалеченных парней из роты, в памяти замелькали отрывки, в душе что-то тупо замозжило, как боль под местной анестезией. Малой, видимо, почувствовал что-то похожее и сказал слегка заплетающимся языком, по-пьяному старательно выговаривая слова:

– Обидно, что мы огребли тут немалых пиздюлей по сути ни за хрен собачий. В Мире, небось, про эту заваруху и не слышали.

Слэш пристально посмотрел на него своими угольно-черными глазами и произнес:

– У тебя в корне неверная расстановка приоритетов. Могу дать мудрый совет, как с этим жить, – все заинтересованно слушали, и Слэш продолжил:

– Солдат победил не тогда, когда вояки с большими звездами политиканам о победе рапортуют, а когда его хотели убить, а он выжил, несмотря на весь окружающий бардак и блядство. Я не говорю, что для этого все средства хороши – не надо проявлять больше скотства, чем реально обстоятельства требуют. Это я о совести, которая каждому обязательно свое слово скажет рано или поздно. Но главное для солдата – это несломленное достоинство. Да, мы уебывали от превосходящих сил во всю прыть большую часть этой долбанной операции, всем было тяжело и страшно, но все боролись и бились насмерть изо всех сил.