JК
Великий Дракон Т-34 :: Клюев Константин
Страница: 4 из 85Командировка удалась на славу, и Ковалев, вспоминая замечательных свердловских девчонок, щурился в теплую темноту, курил и улыбался. Жизнь – она и есть жизнь, на войне тоже не одна черная полоса кругом.
Каждый член экипажа капитана Ковалева был настоящим мастером своего дела. За состояние орудия, укладку боекомплекта и своевременную подачу очередного снаряда в «сотке» отвечал заряжающий – здоровенный прибалт Марис Эмсис. Коренной рижанин, он мечтал поступить после войны в университет или на худой конец в институт. С выбором гражданской профессии он не определился. Узнав, что командир до войны был учителем русского языка в школе, тоже решил стать филологом, про запас оставляя стезю художника. Он даже был похож на командира: тоже под два метра, основательный, любое дело доводил до конца. Марис легко управлялся с тяжелыми танковыми снарядами, только успевай, командуй.
Лучшего механика-водителя, чем Иван Суворин, в батальоне не было. Да что там в батальоне – в бригаде. Он мог выжать из двигателя невозможное. Во время тренировок по вождению инструкторы иногда протирали глаза: им казалось, что Суворин заставляет тридцатьчетверку переступать гусеницами вбок и пританцовывать, проезжая между контрольными флажками и лихо разворачиваясь. Сельский парень с Полтавщины был чуть пониже Ковалева и Эмсиса, но силой им не уступал. Подростком он уже играючи справлялся с обязанностями молотобойца в колхозной кузнице.
Каждый член экипажа капитана Ковалева был настоящим мастером своего дела. За состояние орудия, укладку боекомплекта и своевременную подачу очередного снаряда в «сотке» отвечал заряжающий – здоровенный прибалт Марис Эмсис. Коренной рижанин, он мечтал поступить после войны в университет или на худой конец в институт. С выбором гражданской профессии он не определился. Узнав, что командир до войны был учителем русского языка в школе, тоже решил стать филологом, про запас оставляя стезю художника. Он даже был похож на командира: тоже под два метра, основательный, любое дело доводил до конца. Марис легко управлялся с тяжелыми танковыми снарядами, только успевай, командуй.
Лучшего механика-водителя, чем Иван Суворин, в батальоне не было. Да что там в батальоне – в бригаде. Он мог выжать из двигателя невозможное. Во время тренировок по вождению инструкторы иногда протирали глаза: им казалось, что Суворин заставляет тридцатьчетверку переступать гусеницами вбок и пританцовывать, проезжая между контрольными флажками и лихо разворачиваясь. Сельский парень с Полтавщины был чуть пониже Ковалева и Эмсиса, но силой им не уступал. Подростком он уже играючи справлялся с обязанностями молотобойца в колхозной кузнице.