JК
Великое делание, или Удивительная история доктора Меканикуса и его собаки Альмы :: Полещук Александр Лазаревич
Страница: 22 из 223Вот здесь,возле большого пальца, и здесь, с другой стороны, вы видите? Это следы зубов. Рука сжимала руль, и ее целиком обхватила пасть этой самой Альмы. Я вначале подумал: уж не собака ли виновата? Собака могла испугаться толчка, в страхе «тяпнула» хозяина за руку. Но сейчас…
— Вы говорили, что машина немецкая? — спросил я. — И знаете, Альма не понимает никакой команды, обычной собачьей команды. Может быть, попробовать по-немецки? Но я неважно говорю. Так, чуть читаю, перевожу…
— Я тоже не силен… Но можно попробовать, — согласился Клименко. — Собака, кажется, пришла в себя… Альма, принеси мне книгу! — по-русски сказал Клименко. (Альма не пошевелилась.) — Дас бух! — повторил он по-немецки.
Альма тотчас же вскочила и, схватив зубами первую попавшуюся ей книгу с письменного стола, осторожно положила ее на колени Клименко.
Клименко скромничал — он совсем неплохо говорил по-немецки. И собака выполняла все его приказания. Она вспрыгнула на стол, затем выбежала в коридор и вернулась оттуда с его фуражкой, становилась на задние лапы, потом неожиданно уселась на пол и перестала повиноваться. «Что вам нужно? Я больше не буду выполнять бесполезные поручения», — говорили, казалось, ее глаза.
— Да кто ты? — ласково спросил Клименко по-немецки.
— Вы говорили, что машина немецкая? — спросил я. — И знаете, Альма не понимает никакой команды, обычной собачьей команды. Может быть, попробовать по-немецки? Но я неважно говорю. Так, чуть читаю, перевожу…
— Я тоже не силен… Но можно попробовать, — согласился Клименко. — Собака, кажется, пришла в себя… Альма, принеси мне книгу! — по-русски сказал Клименко. (Альма не пошевелилась.) — Дас бух! — повторил он по-немецки.
Альма тотчас же вскочила и, схватив зубами первую попавшуюся ей книгу с письменного стола, осторожно положила ее на колени Клименко.
Клименко скромничал — он совсем неплохо говорил по-немецки. И собака выполняла все его приказания. Она вспрыгнула на стол, затем выбежала в коридор и вернулась оттуда с его фуражкой, становилась на задние лапы, потом неожиданно уселась на пол и перестала повиноваться. «Что вам нужно? Я больше не буду выполнять бесполезные поручения», — говорили, казалось, ее глаза.
— Да кто ты? — ласково спросил Клименко по-немецки.