Верность до гроба   ::   Громыко Ольга Николаевна

Особую пикантностьобразу придавала небритая, паскудно ухмыляющаяся троллья рожа в обрамлении длинных светлых локонов.

- Ховел, прекратите ныть! - не выдержала я. - Какая вам разница, что подумает о вас нацыга? Или вы и ее вознамерились пригласить на романтический ужин при свечах? Если вам так уж хочется стенать, делайте это сладострастно, пусть нацыга не сомневается в царящем за дверью разврате!

Но сладострастно стенать Ховел отказался наотрез, и убеждением нацыга пришлось заняться мне. Вал, распускавший ворот платья до неприличной глубины, чтобы тот не мешал выхватывать меч, на минутку замер, прислушался и задумчиво изрек:

- Ну, ранней весной под окнами такие вопли - обычное дело, но посередь лета и испугаться недолго - то ли режут кого, то ли душат...

Я обиженно замолчала. Окно, кстати, на всякий случай закрыла. Запах уже выветрился, и мне не хотелось привлекать излишнее внимание нежити одиноким пятнышком света. Сомневаюсь, конечно, что в него с зубовным скрежетом ринутся "сотенные косяки нетопырей", но у большинства ночных тварей тонкий слух и острые когти, вполне пригодные для карабканья по отвесным стенам. Хотя бы из чистого любопытства, а там - кто знает...

- Ну что, цыпа, готова? - Тролль в последний раз одернул платье и шагнул к двери. У меня предательски заныло внизу живота.

- Рановато еще. До полуночи больше часа осталось.

- Ничего, погуляем, свежим воздухом подышим, покуда дождь не хлынул.