Вернусь не я (Диомед, сын Тидея - 2)   ::   Валентинов Андрей

Недогремел Дий Громовержец, пожалел молнии!

Сначала покосился на пальцы - сгинул мертвый огонь. Потом на мачту, на неровный пузырь паруса, и лишь после - на небо.

...Вечерняя синева, несмелые огоньки первых звезд, обрывки туч, уходящие к почти исчезнувшему в сумраке горизонту. Сомкнулась поднебесная твердь, словно и не было ничего.

Сомкнулась - надолго ли?

- Мантос, прикажи, чтобы осмотрелись, как там... Не договорил - ни к чему. Все понял старшой.

- Смотрели уже, ванакт. С мачты смотрели, с кормы смотрели. Все плывут, все живы. И Фоас-басилей плывет, и Сфенел-басилей плывет, и Менелай-басилей, и Одиссей...

Ну, конечно! Рыжий не отстанет, не повернет вспять! Неужели я прав, и это мама - мама! - вкупе со всей Семейкой заставила Любимчика гнать нас, людишек-хлебоедов,* к Троаде под железные мечи ванакта Хаттусили? Выходит, именно рыжему быть Верховным Жрецом при Гекатомбе?

* Хлебоеды - согласно греческой мифологии, так называли людей боги-олимпийцы. Слово имело уничижительный смысл.

Удостоили!

На Скиросе я поднял копье, чтобы прикончить выродка-Лигерона. Ошибся! Не того убивать следовало!

Хватит! Не сейчас...

- Говоришь, все плывут, родич? Агамемнон тоже? Хорошо смеются куреты! Сразу видно - душа чиста.

- Э-э, Фремонид, погляди, не плывет ли с нами ванакт великий Агамемнон? Не обогнал ли? Может, он уже в Трое, да?

- Э-э, Мантос! Левым глазом гляжу - не вижу. А вот правым гляжу - все вижу.