Вернусь не я (Диомед, сын Тидея - 2)   ::   Валентинов Андрей

Куреты, что ни говори, - народ вежливый, а Капанид своих в Келесирии Горной набрал (по-здешнему - в стране Амка). Эти чуть что - кулаком. И хорошо, если только кулаком! Вот и сейчас: сомкнули плечи кольчужные, построились "вепрем", кулачищи выставили... А над толпой, над белыми повязками, над бритыми головами, над шерстяными колпаками, над шапками меховыми:

- Горе вам! Горе! Горе-е!

И вновь мы со Сфенелом переглянулись. Где горе-то? В Аласии, хвала богам, ни мора, ни глада, ни беспутства народного, Щербатого едва ли не на руках носят, чуть ли не за Миноса почитают.

- Горе! Ибо пришли дни последние, и станут они первых хуже, ежели не покаетесь вы, аласийцы, народ жестоковыйный!..

Никак пророк голосит? Точно!

Расступилась-разлетелась толпа, плечами да кулаками гетайров образумленная, прошли мы по улочке меж накидок и хитонов. Прошли - на площадь вступили. Невелика площадь, как раз на одного пророка. Лежит, бедолага, в хламиде рваной, на локоть оперся, глазами безумными вращает, бороду черную топорщит:

- Отцов ваших казнили плетьми, вас же будут казнить "скорпионами"*, и не найдете вы пощады, когда небо обрушится и станет земля водой, и побежите вы от гнева, но утонут стопы ваши в болоте...

*"Скорпион"- палка с шипами, использовалась погонщиками скота

Вот за это пророков здесь и не любят. Пришел народ торговый, товарец разложил, пивка ячменного хлебнул, барыш предвкушая. А тут тебе такое...