Ночь длинных ножей   ::   Рясной Илья

Командиргруппы СОБРа спрыгнул из кабины мягко, благо на ногах не омоновские бахилы, а кроссовки, пожал всем руки.

— Ну что, задавим ворога поганого? — улыбнулся он.

— Даже пискнуть не успеет, — кивнул Мелкий брат.

— У меня только просьба, сыщики. Героизм не проявляйте. Стреляйте, когда скажут. И лучше, если куда скажут. И впереди моих орлов не летите. Даже не пытайтесь. Это не ваша работа.

— Ясно? — обвел взглядом своих подчиненных Алейников. — За боевую часть операции отвечает СОБР. Если командир группы прикажет мне ползти, хрюкать и кукарекать, я поползу и захрюкаю… И вы сделаете то же самое.

— Кукарекать не хочу, — покачал головой Гризли. — Чай, не петух. Но принцип ясен.

Он наконец проснулся и с подозрительностью и некоторым интересом воспринимал происходящее.

— Все, грузимся. С богом, братцы. — Алейников открыл тяжелую, занавешенную бронежилетом от шальной пули дверцу «уазика».

Машины неторопливо двинулись сквозь ночь, которая вскоре растворится под лучами восходящего солнца.

«Увижу я это солнце?» — вдруг подумал Мелкий брат. Во время первой чеченской войны, когда он был еще солдатом и не раз ощущал на себе, во всей неповторимой гамме чувств, что такое ночной бой, ему всегда до боли хотелось увидеть восходящее солнце. И всегда лез в голову этот проклятый вопрос, в груди же тоскливо щемило и страшно хотелось жить.

«Выживу, — подумал он. — Назло духам… И вернусь. Обязательно вернусь».