Ночь длинных ножей   ::   Рясной Илья

Нельзя обращать внимание навремя и думать, сколько его остается до конца поездки, — тогда время начинает течь медленно и вязко, будто испытывая нервы на прочность. Лучше всего погрузиться в вязкую отрешенность и просто отстраненно мерить мили за милями, часы за часами, войдя в какой-то изначальный ритм бессмысленности и бесполезности, присущий, на взгляд Майкла, всей этой земле, да и вообще, наверное, всему миру.

Машина подскакивает на ухабах. Переводчик уже замучил его рассуждениями о великом будущем свободной Ичкерии — с его слов получалось, что это будет земной рай.

— Первый и, всеми любимый наш президент Джохар Дудаев говорил: «Чеченскому народу демократия дана свыше, она выше всех среди степей или гор». Мы построим справедливый мир.

Майкл кивал. Ему хотелось холодного пива. И опять — очередное село среди степей или гор. И очередные жертвы этой чужой войны в своих жалких домишках, пропитанных запахами еды, пота и какой-то гнили, не устают твердить:

— Они хуже зверей! Русские солдаты выкидывали детей прямо из окон школы… Я не видела этого… Мне рассказывали.. Но это правда.

Снова ненавистные дороги. И снова «слезинка ребенка», которая, как считал великий русский Достоевский, стоит больше, чем все блага мира… Майкл глядел на эти слезинки и не ощущал ничего.

— Мой ребенок не мог получить лекарства… Русские хотят, чтобы мы умирали, и не дают нам лекарства…

Он раздавал лекарства. И ловил себя на мысли, что делает это с неохотой.