Ночь длинных ножей   ::   Рясной Илья

Джамбулатов удивленно посмотрел на высокого, с униженным, но еще не потухшим окончательно, как у пленников, отсидевших много лет, взором.

— Ну, янки, скажи что-нибудь, — хлопнул в ладоши Синякин.

— Что сказать? — с диким акцентом произнес по-русски пленник.

— Француз? — спросил Джамбулатов.

— Бери выше. Американец.

Синякин открыл еще одну бутылку с джином. Плеснул в кружку и протянул пленному:

— На.

Тот припал к кружке губами.

— Пьет. Дрессированный… Ты знаешь, Руслан, янки грызут русских и считают, что мы тут для них — послушные дворняги, которые рады тяпнуть медведя за лапу… А мы не дворняги… Это они дворняги… Смотри, он в Америке важный человек. У него наверняка денег немерено. Таким много платят. А здесь он кто? Так, существо, которое живо, потому что я пока этого хочу.

— Продавать будешь? — спросил Джамбулатов.

— Посмотрю. Может, выдрессирую, и он, как обезьяна на цепи, плясать будет.

Майкл напряженно вслушивался в разговор и бледнел все больше. Он не понимал всего, но знал, что говорят о нем и что-то донельзя унизительное…

— В вонючую дыру, — махнул рукой Синякин.

И охранники повели, впрочем, не грубо, американца.

— Ведите второго… — Синякин расплылся в довольной улыбке, рассчитывая, что сюрприз поразит гостя.

И не ошибся!

Хромой, щурившийся, поправляющий очки-хамелеон на носу, походил на благообразного муллу в плену у гяуров.