Ночь длинных ножей   ::   Рясной Илья

В разбитых снарядами домах валялись обугленные пачки паспортов и военных билетов — они принадлежали похищенным людям, которых держали в бетонных казематах, как скот, обменивали, продавали, передавали в Чечню, казнили. Во дворах дотлевали искореженные «КамАЗы», угнанные со всей России Это было село дальнобойщиков, где в качестве приданого дарили «КамАЗы», а когда не можешь что-то купить — тогда укради.

Да, дела тогда были горячие. По примерным оценкам, в боях за Карамахи и Чабанмахи легло не менее полутора тысяч фанатиков. Часть погибла при артобстреле, многие сложили головы непосредственно при боестолкновениях во время зачистки, немало «правоверных» переколотили на путях отхода, где работала десантура и военная разведка.

Но многие ушли в Чечню, надеясь зализать раны, а потом снова нести зеленое знамя ислама. Среди тех, кто ушел, был и Гадаев.

Он потом возникал еще несколько раз в поле зрения правоохранительных органов. Во время боев в горах был ранен, отлеживался Один раз Алейников стоял в десяти метрах от Волка, сжав в руке автомат и зная, что сейчас срежет его очередью. Война состоит из случайностей, складывающихся в судьбу. Не суждено тогда было Алейникову завалить Волка А месяц назад Гадаева задержали в Курчалоевском районе. И теперь сидит в СИЗО в Чернокозово, терпеливо ждет своей участи — Зачем он Синякину? — задумчиво произнес Мелкий брат, всматриваясь в зеленку, проплывающую мимо сплошной стеной — А черт их поймет, — Алейников откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза.

— Это за какого-то американца отдать Гадаева, кровопийцу! — возмутился Мелкий брат.

— Жалко, конечно Но они отдадут…

— Идиоты.