Ночь длинных ножей   ::   Рясной Илья

Алейников стрелял в ответ… Раненые стонали, те, кто мог стонать… И промедол тек рекой, выдавливаясь из одноразовых шприцев.

— Черт, помоги, — крикнул майор в сером камуфляже — замкомандира ОМОНа.

Алейников кинулся к завалу, пригибаясь… Извлекать было нечего. Размозженный труп…

— Черт, где подмога, — застонал омоновец, подхватывая ручной пулемет и посылая длинную очередь. С промзоны и домов продолжали стрелять…

— Рвануть к е… матери давно надо было те халупы! — майор послал еще одну очередь.

Алейников, один из немногих, кто четко понимал, что происходит и как действуют в таких ситуациях, пытался вместе с майором-омоновцем взять ситуацию под контроль, давал указания, вытаскивал из-под завалов людей, организовывал огневой отпор. Стрелял сам. Его руки и лицо были в крови. Он провел рукой по лицу, решив, что его задело пулей или осколком. Но это была чужая кровь…

Отдел остался без электроэнергии, связи. По носимой рации замкомандира ОМОНа, срываясь на хриплый крик, доложил о нападении на «Казбек-1» и «Спутник-1» — то есть в штаб группировки и управление УВД…

«20 часов 01 минута. Вызван ОМОН УВД МВД по ЧР для прочесывания домов, из которых велся огонь…»

Между темуходили минуты… Подмога все не шла. Как всегда — когда прижимает, вся военная машина разворачивается непозволительно медленно. А за медлительность на войне платят самым дорогим — человеческими жизнями.

— «Казбек», у нас двухсотые. И трехсотые. Пришлите вертолет, — твердил замкомандира ОМОНа.

Обстрел продолжался. Вертушек и подмоги все не было.